Уляська родилась 26 марта в 2.50, в родах держалась молодцом, что спасло маму, т.е. меня, от стимуляции окситоцином и от всяких других бяк. Только вот голова у нас вставлялась в малый таз неправильно, поэтому тужились я долго и "прорыв" сопровождался разрывами. Ну, это дело житейское, все уже зажило и кажется теперь совсем незначительным.
Беременность тянулась долго-долго, и, к сожалению, теперь я понимаю, что полноценно я от этого процесса удовольствие не получала. Все ждала: ну когда, когда же с дочкой увижусь, торопилась.
А после родов время полетело с реактивной скоростью, именно об этом времени и рассказ. Вообще, мы маленькие еще, нам пятый месяц всего идет, но прошедшие четыре были настолько насыщенными, радостными и разными, что неожиданно захотелось об этом написать.
Так вот, первый месяц. Это время можно охарактеризовать одним словом: хаос. Причем и в положительном, и в отрицательном смысле этого слова. Для новорожденного, по сути, нет особых отличий между днем и ночью, поэтому для мамы с папой их тоже скоро не стало. Чего только мы не делали в 2 часа ночи (ну, и другие ночные часы): гладили пеленки, запускали стиральную машину, лопали бутерброды (силы-то надо где-то брать!).
Я жила с ощущением, что в моем организме есть тикающая бомба и это — моя грудь! Намазывание сосков Д-пантенолом, непрерывные ощупывания... "А! А! Уплотнение! Милый, бегом в аптеку, покупай молокоотсос! Скорее! И что мы его раньше не купили?!.." "Ало, ало, объехал 4 аптеки, нужного нигде нет, ехать в пятую?" "А ты знаешь, у меня прошло уже, давай домой". Через 2 дня тоже самое: "Ну и что, что вечер, есть же круглосуточные аптеки! Ну ладно, утром. Но ты рано-рано поедешь, да?" В конце концов молокоотсос был куплен, пару раз очень выручил. Теперь используется при необходимости отлучиться на несколько часов.
При выписке из роддома врач провела со мной и мужем отдельную беседу, касающуюся того, как балуются гормоны у родившей женщины. Мужу сказала быть терпимым и внимательным, что все перепады настроения, эмоциональные срывы (в разумных пределах) — это нормально. Я все прислушивалась к себе — не подкрадывается ли коварная послеродовая депрессия? И она подкралась... к мужу. Почему врач об этом не сказал? Я себя ощущала крайне бодрой и жизнерадостной, а мой дипломированный психолог садился рядом с плачущей дочкой, и, собрав брови домиком, задавал вопрос: "Почему она плачет?" И сам, кажется, тоже собирался плакать от жалости к ребенку и общей родительской беспомощности. Отсутствие какого-либо режима и непрогнозируемость жизни тоже ввергли милого в стресс. Ему казалось, что нормальные родители должны все делать системно и предусмотрительно: а у нас то ползунков не хватает (мало купили), то гладить надо среди ночи. Слава богу, адаптация произошла быстро, и уже через пару недель, нося на руках плачущего ребенка и понимая, что это не вселенская трагедия, муж изрек: "Нет ничего черствее сердца опытного родителя". Ну, это в шутку, конечно.
Нам попался малоспящий ребенок. То есть теперь, по прошествии времени, я понимаю, что в сне дочка нуждается не намного меньше других деток, просто, видимо, так работала нервная система, что уснуть ей было тяжело, а проснуться чрезвычайно просто. Прочитав в книжке про развитие, что бодрствование малыша в первый месяц жизни может длиться до 15 минут, мы залились гомерическим хохотом. 3-4 часа не хотите, писатели? Повезло, что в эти часы она не ревела, а была согласна на молчаливое созерцание родителей и окружающих предметов.
Отправной точкой в создании режима стало купание. Это был островок стабильности в море хаоса: волевым решением родителей было установлено, что сия церемония происходит в 21.00 — 21.30. И мы стали стараться укладываться в это время. После купания — смазывание складочек маслом, "упаковка", кормежка, сон, которые по обстоятельствам менялись местами. Так, например, в первые пару недель вытаскивание ребенка из ванной вне зависимости от того, как прошло купание, вызывало такой рев, что проще было кормить, потом одевать, а потом еще раз кормить.
Еще один фундаментальный вывод по взаимоотношениям с нашей дочкой: с ребенком никакую из процедур, которые принято проводить "натощак", провести "натощак" было невозможно. Никакие массажи, никакие купания, никакие выкладывания на живот нереальны, если съеденная накануне порция молочка близка к перевариванию. Реален только громкий обиженный рев. Поэтому мы плюнули на все и стали делать необходимые процедуры после еды. "Серединка сыта и краешки заиграли", — говорила моя бабушка, имея ввиду резкое улучшение настроения у сытого человека. И у нас, пока "краешки играли", все процессы пошли гораздо лучше. Конечно, хотя бы 10-минутный перерыв мы старались сделать. А потом получасовой, а потом часовой и примерно к 2,5 месяцам заветный "тощак" перед массажем перестал быть недостижимым идеалом.
Если не считать объяснимого материнского беспокойства по поводу любого красного пятнышка, стула или "пука", главными стрессами для меня стали 2 вещи: дробный сон и ощущение тотальной несвободы.
К дочкиному месяцу я поняла, что последний раз спала больше 2-х часов подряд как раз месяц назад. После укладывания спать в 22.00 — 22.30 мы просыпались в 00.30 и потом каждые 2 часа. Если еще учесть, что кормить лежа я тогда не приспособилась (было больно), сидеть первое время было нельзя, а сосала дочка по 30 минут, то можно посчитать, сколько километров я "нарезала" по 3 квадратным метрам в середине комнаты.
По поводу несвободы: у нас как-то с подружкой произошел чудный диалог. Она: "Ну как у тебя Улька? По-прежнему каждые 2 часа кормишь?" Я: "Нет, — и, предупреждая ее радостное высказывание, — каждый час". Занавес.
Было очень странно просто психологически адаптироваться к мысли, что я не принадлежу себе. Маленькое и родное существо настолько во мне нуждается, что отлучка из дома на 3 часа — это невозможная вещь, а поход за хлебом в одиночку — такая отдушина, что в пору кричать: "Свободу попугаям!"
Первый месяц стал также временем жадного поглощения литературы по уходу за младенцами и статей об их поведении. Главное, что я вынесла для себя и могу посоветовать другим: "Нет абсолютных рецептов. Прислушивайтесь к себе, и к малышу, только вашим комфортом и здоровьем измеряется правильность или неправильность тех или иных действий".
Так, например, совместный сон, который сейчас пропагандируется очень активно. У меня абсолютно нет предрассудков, которые навязывают бабушки и мамы, и чтобы облегчить совместную жизнь мы честно пытались спать вместе. Но конкретно мой ребенок, как оказалось, спит настолько чутко, что просыпается даже от глубокого моего вздоха и заснуть уже не может. А я не могу несколько часов провести в позе "дохлого паучка" — не шевелясь и не дыша. Выход был найден следующий: первый ночной сон дочка спала в своей кроватке, поскольку он у нас был самый крепкий. Потом я ее брала к себе, поскольку одна она уже не спала вообще, а со мной, пыхтя и кряхтя, спала хотя бы как-то. Потом постепенно я стала пробовать класть ее в кроватку после первого ночного кормления: с нескольких попыток она перестала пробуждаться в момент перекладывания, а сон в кроватке у нее всегда крепче и дольше. Потом после второго кормления и так далее. Когда я уже приспособилась кормить лежа, революционным открытием стало привлечение мужа к перекладыванию ребенка. Из-за нашей повышенной чуткости для меня было почти нереально встать с дивана, не потревожив привалившийся ко мне сопящий комочек. А муж, спавший по другую сторону от меня, вставал, подкрадывался с краю, и, действуя ладонями как экскаватором, загребал сонное чадо и быстро водружал дочку в ее кровать.
Следующим прорывом в улучшении качества ночного сна стала рекомендация Спока: "Проснувшийся ночью ребенок — это не всегда голодный ребенок". В нашем случае оказалось, что первое пробуждение происходит не столько из желания поесть, сколько из желания попукать. Поэтому если этого на дочке подержать ручки (одна на головке, другая на попке) и предложить соску, то она благополучно проспит еще пару часов. А потом эти процедуры стали происходить и без просыпания. А сон с 23.00 до 2.30 сильно улучшил мое материнское самочувствие.
Что еще было в нашем первом чудесном месяце? Ну, естественно, дрыганье ногами и плач от колик в животике. Мой шок от того, насколько "посыпался" мой организм после родов. Проблемы с питанием: все, что полезно для моего пищеварения, вредно для дочки. Все, что полезно для нее, приводит к отсутствию пищеварения у меня. Первая родительская гордость: как мы держим голову, лежа на животе, как следим глазками за погремушкой, как рефлекторно ползаем, толкаясь ногами в папины ладони. Боязнь первого медосмотра (что врачи наговорят гадостей и напугают). Кстати, эта боязнь оказалось напрасной. Друзья и родственники, задающиеся только одним вопросом: "Ну, когда, когда можно в гости?" Ну и конечно, россыпи диатеза на любимых щечках. Когда в меню остались гречка, сыр и чай с сушками, а муж предложил исключить сушки, я залилась слезами. Так что первый месячный день рождения мы встретили покрупневшими на 900 грамм и очень-очень пятнистыми, и начался второй чудесный месяц, который я бы назвала уже двумя словами —"Жизнь продолжается!"
