До рождения ребенка я не интересовалась искусственным вскармливанием, считая эту информацию даже вредной. Взращивала в себе уверенность, что я буду обязательно кормить грудью. Казалось все просто: корми чаще и молока будет достаточно. Главное – психологический настрой, уверенность, что все получится. Я внушала себе, что справлюсь, что это естественно и не так трудно.
Но если быть честной, доля сомнения оставалась. Я смотрела на свою грудь: да, она увеличилась за время беременности, но немного, в первой половине беременности даже немного болела, когда росла. Я вспомнила себя подростком, ощущения в груди были чем-то похожи, например, было больно лежать на животе.
Всю беременность из груди не выделилось ни капли молозива. Мне не верилось, что из нее когда-то потечет молоко. Я гнала от себя эти мысли, понимая, что так нельзя думать. Моя мама кормила меня и моего брата грудью только до месяца, мы практически не прибавили в весе за месяц и стали искусственниками. И это, конечно, тоже не прибавляло мне уверенности.
И вот мое долгожданное плановое кесарево. Эпидуральная анестезия не получилась, и сделали мне кесарево под внутривенным наркозом. Ребеночек родился (как я узнала позже) 7-8 баллов по Апгар. Я очнулась в палате интенсивного наблюдения, голова ясная, жутко болит живот, как при месячных, капает капельница (наверное, окситоцин, решила я). Никого в палате нет. Казалось, что лежу в теплой луже, вероятно, крови.
Потом почувствовала пустоту в животе, там нет моего ребеночка! Я привыкла его ощущать, страх резанул меня, где он, что с ним, как себя чувствует? Мне стало жаль себя, наркоз не получился, а я мечтала как можно раньше, возможно, даже в операционной приложить малыша к груди, при эпидуральной анестезии это разрешают. И я разревелась.
Тут зашел мой гинеколог, удивился, что я плачу, сказал, что родился мальчик, 3220 г и 53 см, что все нормально. Потом зашел неонатолог, подтвердил, что все нормально, ребенок зрелый, доношенный, внешне здоровый.
Вскоре принесли моего маленького Андрюшу, он не сразу, но взял грудь, я решила, что взял грудь правильно, и стал сосать. Глотает ли – как ни прислушивалась, как ни приглядывалась, не могла определить. Через 20 мин его унесли, хотя грудь он не хотел отпускать. До 11 утра следуюшего дня его не приносили. Не могу себе простить, что я не требовала принести ребенка. С вечера никто не заходил, я встать не могла, что делать? Кричать: "Принесите ребенка кормить"?
Проспала всю ночь. Утром заставили встать, ужасно болел шов. От анальгетиков отказалась, я же буду кормить грудью! Из груди не могла выдавить ни капли молозива. Принесли Андрюшу, он спал, грудь взял неохотно и вдруг срыгнул молоком! Что за молоко: смесь или донорское? Мне ничего не сообщили! Как обрабатывают донорское молоко? Пастеризуют. А как же вирусы: гепатит, СПИД да еще огромное количество всякого?
Андрюшу унесли, сказав, что вечером принесут на совместное пребывание. Я была рада, начну кормить грудью! Хотя передвигалась из-за боли в шве с большим трудом. Вечером принесли Андрюшу, я давала ему грудь, если только он брал, ночью он просыпался каждые 2 часа, я кормила пустой грудью. На следующий день я сказала медсестре, что у меня нет совсем молока. Она сильно надавила, я даже вскрикнула от боли, и из груди брызнула желтая струйка молозива. "Кормите!"
Я продолжала кормить, практически постоянно. Из груди не могла выдавить ни капли. Ребенка осматривали, каждый день взвешивали, вес убывал и достиг уже 2 900 г. И ребенок кричал все тише. На четвертый день кричал всю ночь, я поила его из ложечки глюкозой, постоянно давала грудь, он интенсивно сосал.
На пятый день пришло молоко, грудь несколько увеличилась, ее жгло, она ощущалась тяжелой, молоко текло, промокала рубашка. Ребенок как-то затих, много спал, сосал уже не жадно. За эти 4,5 дня стула у ребенка не было, отходил только меконий. А какой должен быть стул новорожденного я плохо представляла. Я знала, что нужно ориентироваться на количество мочи, каждые три часа я меняла пеленки, они были сырые, трудно сказать об объме, но писал он не менее 7 раз в сутки точно. Ребенок спал почти всю ночь (пятую ночь своей жизни), мне приходилось его тормошить, чтобы он сосал. Я думала, что он, наконец, наелся.
Утром я заподозрила, что-то здесь не так, ребенок спит, как бы заторможен, сосет плохо, вяло. Стала добиваться у неонатолога, что с ребенком. Вразумительного ответа не получила. Днем моего малыша перевели в палату интенсивной терапии новорожденных. Я поняла, что врачи не знают, что случилось с ребенком, о котором говорили, что даже придраться не к чему. Мне стало страшно.
Меня попросили сцеживаться и приносить молоко каждые три часа, я сцеживалась почти непрерывно, но не могла сцедить более 30 мл за 3 часа, относила, врачи говорили, что этого мало. Одна из версий врачей была, что тяжесть состояния ребенка обусловлена голодом! Это казалось лучшим вариантом, так как предполагались и другие страшные диагнозы.
На следующий день нас на скорой отправили в детскую областную больницу в отделение патологии новорожденных. Андрюша впервые, пока мы ехали в машине, улыбнулся во сне. Никакие страшные диагнозы в больнице не подтвердились, исследовали, казалось, все, что возможно. Не спрашивая меня, сразу сунули ребенку бутылку со смесью 70 мл, сказав, что это объем, который должен он съедать в одно кормление. Андрюша жадно выпил смесь. Весил он тогда 2830 г.
Андрюша все время спал, каждые три часа его кормили смесью. Перед тем как дать смесь, я давала грудь, обе по очереди, кормила минут 20-30, больше не разрешали. Андрюша съедал 20-30 грамм грудного молока (в палате стояли весы), потом смесь пил не очень охотно. Между кормлениями я пыталась сцеживаться, более 10 мл не могла сцедить, а сидела до часа. Сцеженное молоко выпаивала Андрюше.
Через три дня Андрюше явно стала лучше, плакал он уже громко, иногда бодрствовал, уже не все время спал. Я кормила грудью каждые три часа, взвешивала и докармливала до положенной нормы смесью. Но Андрюша не прибавлял в весе. Мы ушли домой под расписку, поняли, что никакой патологии у ребенка не нашли, а наладить грудное вскармливание возможно только дома.
Мы дома, ребенку 2 недели, и он на смешанном вскармливании, причем более половины составляет смесь. Пришлось интересоваться смесями! Решили кормить той же, что и в больнице, – "Нестаженом". Опять непрерывное кормление грудью, если ребенок согласен сосать, пусть сосет грудь, совместный сон, по возможности долгие ночные кормления. И страх, что ребенок голодает...
Взвешивались каждый день перед купанием, ребенок начал прибавлять в весе! Смесь из бутылки и грудь сосал хорошо. К месяцу мы прибавили положенных 700 г и весили почти 4 кг. Муж настаивал на уменьшении количества смеси и постепенном переходе на естественное вскармливание, но мне было страшно. Ребенок в месяц за сутки выпивал около 400 мл смеси, это где-то половина рациона.
Я поддалась уговорам мужа и стала постепенно уменьшать количество смеси, но дело шло медленно, остановилась на 280-320 мл в сутки. И вдруг – диатез, стали краснеть и шелушиться щеки. Понятно, что, скорее всего, от молочной смеси. Дальше хуже, на ребенка жалко смотреть. Опять не хватает информации о смесях. Решительно меняю смесь на соевую. Диатез проходит.
Начинаю изучать все про смеси. Узнаю, что и на соевую может быть аллергия. Что тогда? Выход один – переход к полному кормлению грудью. Продолжаю кормить грудью как можно больше, подсчитываю, приблизительно 10 часов в сутки ребенок сосет грудь. Соевую смесь меняю на смесь на полуэлементной основе и докармливаю по 30 мл 3 раза в день. Ребенок за второй месяц набирает 800 г.
Понимаю, что 100 мл в день смеси роли играть не могут, но не могу отказаться от докорма, попала в зависимость. Если не кормлю из бутылки, то кажется, что ребенок не наелся. Делаю усилие над собой и кормлю только грудью несколько дней, ничего необычного не происходит, ребенок чувствует себя нормально. Использую накладки для груди Авент, когда кормишь одной грудью, льется из другой, собранное молоко (до 20 мл получалось) выпаиваю сразу.
За третий месяц Андрюша прибавляет в весе всего лишь 500 г, но на грудном молоке. Жду с нетерпением 4 месяцев, чтобы можно было вводить каши на воде. Да, прикорм мы ввели рановато, зато сохранили естественное вскармливание, хотя это и не самоцель, избавились от диатеза. Андрюша совсем, казалось, не ценил грудь, она предлагалась всегда в неограниченных количествах и была, видимо, для него чем-то само собой разумеющимся.
Когда Андрюше исполнилось 8 месяцев, я перестала беспокоиться, что молока станет мало, Андрюша ел все положенные по возрасту прикормы в обычных количествах. Я перестала постоянно предлагать ребенку грудь, расслабилась, и чем реже я кормила, тем меньше становилось молока.
После года мы стали получать настоящее удовольствие от кормления грудью. Малыш сосал только перед сном, ночью и когда был расстроен или болен. Так мы успешно кормились до 2 лет 4 месяцев. Без особых проблем отвыкли сосать.
Сейчас Андрюше 4 года, мамина титя все еще остается для него чем-то особенным, родным, наполняющим теплотой, и так хочется иногда к ней прижаться.
Серебренникова Татьяна, silvery2004@mail.ru.
