Элле Прокофьевой

Вот, попалась в сети такая статья. Мне показалось, что она могла бы быть полезной Вам, особенно ее последняя часть.


"Сложные дети у сложных родителей. Нетрудно догадаться, какие отношения в семье, где растет дерзкий, агрессивный подросток или — тревожный, нервно обкусывающий ногти дошкольник. Велик соблазн заниматься детьми, то есть следствием, проигнорировав при этом причину.
Встреча психолога с родителями, как правило, все-таки происходит, но ее результат не всегда приносит профессиональное удовлетворение. «Беседовала с ней, убеждала, а она как кричала на ребенка, так и продолжает кричать», — жалуется коллега.
Поневоле задумаешься: а можно ли вообще что-либо изменить в сложных отношениях родителей и ребенка? Ведь
установки человека складываются всю жизнь. Кто-то из специалистов отступает, кто-то ищет новые методы и подходы.
Сегодня мне хочется поговорить о личностных проблемах психолога, которые появляются во время общения с родителями. Эти проблемы можно рассматривать с трех следующих позиций.

Я — СПЕЦИАЛИСТ
Здесь все проблемы сводятся к недостатку знаний. В таком случае можно проштудировать литературу, пойти на семинар, обратиться за помощью к коллегам.
К более сложным относятся проблемы, связанные с наличием у психолога убеждений, мешающих эффективной работе. Зачастую эти убеждения не осознаются, и сформулировать их специалисту без посторонней помощи бывает трудно.
На тренинге «Работа психолога с родителями. Переориентация родительских отношений» психологам предлагалось придумать и нарисовать эмблему для папки «Работа с родителями». После анализа элементов-символов, их взаимного расположения и «атмосферы» рисунка выводы делались самим психологом. Один из участников пришел к такому: «Для меня эта работа — темный лес!» На его эмблеме был изображен лес с множеством тропинок, наверху сияла путеводная звезда. Звезда символизировала психолога, который таким образом старался скрыть свой страх перед собственной некомпетентностью.
Оказалось, что для людей нашей специальности характерно изображать себя в виде светил: солнца, света в окне, факела и т.д. А родители, как это ни странно, иногда на таких рисунках вообще отсутствуют. Происходит неосознанное вытеснение или принижение роли родителей.
Наиболее типичными для специалистов являются ограничивающие убеждения типа:

«Я боюсь, что не смогу помочь»;
«Я боюсь показаться некомпетентной»;
«Я не уважаю людей, которые не могут воспитать своих детей»;
«Меня смущает, что я намного младше (старше) мамы ребенка» и т. д.

Устранение проблем, связанных с подобными ограничениями, происходит в процессе выявления их иррационального содержания и переформулирования задачи:

«У меня достаточно опыта и знаний, чтобы помочь родителям»;
«Я не могу быть компетентной во всех вопросах, но я знаю, где и как получить информацию»;
«Родители имеют право на ошибки, моя задача — помочь им осознать их».

Я — РОДИТЕЛЬ
Эта позиция затрагивает более глубокие личностные проблемы. Психолог сознательно или неосознанно ставит себя на место родителя и задает себе вопрос: «А как бы поступил я?»
Перенесение своего родительского опыта в профессиональную сферу неизбежно. Наряду с положительными сторонами этого явления, существует и ряд отрицательных. Особенно если родительский опыт не является удачным. Одна моя коллега вообще отказалась работать с родителями, после того как ее дочь попала в наркологическую клинику.
Нередко проблемы возникают у специалистов, не имеющих собственных детей. Им мешает работать страх «разоблачения»: «Если родители узнают, что у меня нет собственного опыта, они не будут считаться с моими рекомендациями».
Другая крайность — навязывание своих взглядов без учета менталитета семьи и личностных особенностей ребенка.
Трудно работать специалистам, которые живут в маленьких городках.
Нередко возникают проблемы, если собственный ребенок посещает то же учреждение, где психолог работает. Учителя высказывают недовольство поведением или учебой ребенка — и вот уже психолог начинает избегать родительских собраний, не назначает консультации родителям и с головой уходит в другую работу. Ситуация сложная, но не безнадежная. Здесь могут быть полезны психологический тренинг или помощь коллег. В любом случае осознание своего родительского переноса — это половина успеха в устранении его нежелательных последствий.

Я — РЕБЕНОК
В эту позицию психолог попадает всякий раз, когда в общении с родителями испытывает сильные, трудно контролируемые чувства — раздражение, злость, гнев, обиду, страх. Груз собственных детских проблем и психологических травм запускает механизм сочувствия ребенку. При этом возникает негативное отношение к его родителям. Другими словами, психолог неосознанно превращается в маленького ребенка, которого обижают, пытаются подавить, не считаются с его мнением.
«Я всегда встаю на защиту интересов ребенка» — эта фраза отражает восприятие детей и родителей как противоборствующих сторон. Ребенок и родители ставятся по разные стороны баррикад, и психолог начинает воевать даже там, где в этом нет необходимости. Таким образом он автоматически лишает себя возможности построить эффективное взаимодействие с родителями.
Способность психолога вставать на место ребенка, видеть причины его поступков является ценной, но должна использоваться только сознательно. Если же фрустрация сильна и возникает всякий раз, когда психолог сталкивается с определенным типом родительских отношений, ему стоит подумать о прохождении терапии
в виде личностного тренинга или индивидуальных сессий.
Психолог с явными психологическими проблемами подобен плохо подстриженному парикмахеру. Профессиональный рост подразумевает не только приобретение новых знаний и методических навыков, но и постоянную терапию собственной души. Работа с родителями, на мой взгляд, вскрывает все «болевые точки», так как ставит психолога перед необходимостью быть одновременно и специалистом, и родителем, и ребенком.

Ирина ШЕВЦОВА,
психолог-консультант,
г. Санкт-Петербург "

Мои наилучшие пожелания!