К вопросу выборе Софи... (Беслан)

Обсуждали, помните, как матери двух детей уходили с одним малышом, когда выпустили 25
женщин с грудничками? Вот реальная история:

"Эхо Москвы", Сергей Лойко, "Лос-Анджелес Таймс"

"Я хочу вам рассказать об одном эпизоде, чтобы сделать наш разговор более конкретным. В тот день, когда все это случилось, я вернулся из Грозного, провел там неделю, и другая наша группа уехала в Беслан. А я продолжал работать из Москвы, пытался найти по телефону людей, которые имеют отношение к тем заложникам. И мне повезло, не повезло, не знаю, как назвать. В тот день в четверг, когда выпустили 26, как потом оказалось 25 человек, женщин с маленькими детьми, я дозвонился до некой Залины Дзандаровой. Ей 27 лет. У нее мальчик двух лет Алан и дочь 6 лет Алана. Залина мне говорит, вот я вам сейчас просто прочитаю, что она мне сказала: все говорят, что мне повезло, что я радоваться должна. Как я могу радоваться, когда у меня там осталась дочь. Чеченцы, почему чеченцы, спрашиваю, - они сами сказали, что чеченцы. Нас всех загнали в спортивный зал, столько народу здесь было, клянусь, гораздо больше тысячи человек. Сидеть, лежать негде, жара, духота, дышать нечем. Женщины, дети в обморок падают. Есть, пить не давали, сказали, когда Дзасохов или этот как его, Зязиков приедут, дадут воду. Они не приехали. Чеченцы везде развесили взрывчатку в таких пакетах, все обмотаны, перемотаны скотчем. Даже на перекладину повесили, сказали, всех взорвут, если не будем слушаться. В туалет по одному выводили под прицелом. Сколько народу, ужас. Ночью совсем не спали, дети спали у нас на коленях. Сегодня, когда стали выпускать женщин с маленькими детьми, я решила обмануть их и передать Алана золовке, которая с нами там была. А сама хотела взять на руки дочку, она маленькая такая, хоть ей и 6 лет, но чеченец увидел и не дал нам это сделать. Я прижала сына к груди. Алана прижалась ко мне, и держит меня за руку, крепко-крепко, но нас разделили. Чеченец говорит: ты иди с мальчиком, а она останется здесь. Я заплакала, умоляла, Алана тоже плачет, женщины вокруг тоже плачут, он говорит тогда: если ты сейчас не уйдешь, ты вообще не уйдешь, останешься здесь с детьми, только один из них уйдет с тобой - твой сын. Уходи сейчас или оставайся, твой выбор. Останешься, всех вас убьем здесь. Я даже не соображала что делаю. Прижала сына к груди, и пошла к выходу. А сзади слышу Алана плачет: мама, мама, мама, а я иду и иду, думаю, сердце разорвется. Залина стала рыдать, в трубку кричать: она не переживет эту ночь, она умрет там, она умрет, она умрет без меня! Я не могу больше говорить, простите меня. Я не мог повесить трубку, я услышал, как она выронила трубку, как ее рыдания причитания затихают, отдаляются от меня. Залина сделала свой выбор. Я вспомнил эту страшную книгу, вернее книга не страшная, а страшный эпизод "выбор Софии", когда гестаповец в концлагере говорит ей: один из твоих детей, у нее были мальчик и девочка, пойдут в газовую камеру, выбирай кто. И она выбрала, мальчика оставила, а девочка пошла в газовую камеру и она потом всю жизнь жила с этим выбором. Вот как мы дожили до того, я хочу сказать для всех, кто слушает нас, что я позвонил вчера, что Алана осталась жива. Она в больнице, Залина нашла ее, но Залина тогда сделала свой страшный выбор. Представляете, что творилось в сердце этой матери. Почему мы должны делать этот выбор сейчас, почему эти несчастные матери в каком-то Беслане должны его делать?"