Женский день

Праздник – это всегда хорошо. Особенно – когда тебя поздравляют. Особенно -если солнышко. И капель. Красота. Только тянет на какие-то гендерные размышления всё время. Вышли с сыном на улицу, и, впрягшись в санки, я стала размышлять о том, что гулять с ребенком – мужская работа. Поди его, подросшего-то мужчинку, довези до площадки. Затем, побыв оленем, превратись в подъемный кран, взгромозди-ка его на качели, и раскачивай полчаса. Затем стань экскаватором и откопай карусель, ушедшую в снег по самые завитушки. Хорошо еще, что я сегодня не лошадь. Нет моих сил и шея болит. Ощущаю себя бабушкой.
Когда надоело на площадке, решили двинуть стопы на горку. И двинули. Ничто, как говорится, не предвещало. Впрочем, был небольшой намек. Встретившийся нам дедушка педагогически-пряного посола, въедливо сощурился и отчетливо произнес: «А вот хорошая бы мать на саночки одеялко какое подстелила!». Я – самая плохая мать во всем Чертаново, ответила я и поехала дальше. «Се ля ви» - прокомментировал наш диалог другой покачивающийся дяденька у магазина, и подумав, добавил: «Как говорят китайцы».
А день-то был чудесный. Весенний, звонкий. Залезли на горку в предвкушении. Петя изрек: «Мама! Я так люблю кататься с горки! Улыбайся, мама!». Улыбаясь, мы стали рассаживаться, так как съехать собирались вдвоем. Горка высокая, длинная, я там, в случае чего, ногой подрулю, руку подставлю… Расселись. Трогаемся – не едем. Веревка под полозьями. Мама. Говорит сын. Поехали! Погоди, Петюнь, говорю. Надо веревку вынуть. А сама толстая, сто лет с горы не съезжала. А площадка наверху маленькая, а гора – накатанная, а склон далеко вниз уходит. Того и гляди - мальчик сейчас без меня уедет. Балансирую, чтобы выдернуть из-под полозьев веревку, и вместе с тем санки с драгоценным детищем не упустить. Точное движение – и высвободила веревку. Зато – наехала санками себе на левую руку. А у санок это место самое острое – где полозья кончаются, сзади. А перчаток нет.
Ну, кровища. А сын не видит, к счастью. Сидит себе, вдаль смотрит. Мама, говорит, почему не едем? По кочану. Рядом мамы с детями притихли, заворожено наблюдают. Снег белый, кровь хорошо видна. И ее много.
Оттопырила руку подальше, чтоб куртку не пачкать, и поехали мы с орехами. Съехали и направились к дому, не погулянные, метя красным траекторию своего движения. Петя говорит: мама, тебя к врачу надо. Укол тебе и перевязку. И гимнастику. А то – рубцы будут. «Не будут, говорю», а сама иду и снегом кровавым швыряюсь. Пришли: дома муж. На руках обкаканная Саша. Петя одетый бегает, топочет, поймать его некому. Я одной рукой сама себе руку обрабатываю. Вот тебе, бабушка, и женский день.