КАРАУЛ! НОВАЯ РУССКАЯ ЭПИДЕМИЯ!!! Школы

КАРАУЛ! НОВАЯ РУССКАЯ ЭПИДЕМИЯ!!!
Школы заражены всеобщей безграмотностью. Это не лень, товарищи. Это болезнь. Ее надо срочно лечить.
Первое сентября, как и день рождения, -- только раз в году. Поэтому сегодня вместо привычных политиков и экономистов на традиционные наши три наивных вопроса пытается ответить психолог, педагог и логопед Наталья СВОБОДИНА.


-- Наталья Генриховна, правильно я понимаю, что логопедия -- постановка у детей правильной дикции?

-- Абсолютно ошибочное мнение.

-- Да ну? Значит, я всю жизнь пребываю в заблуждении?.. Между прочим, не я один так думаю.

-- Тем хуже. К сожалению, родители, когда говоришь им: «Надо срочно обратиться к логопеду», отвечают: «А у нашего ребенка с речью все нормально!» Логопед занимается развитием речи. А развитие речи -- вы простите, что приходится все до конца разжевывать, -- это развитие личности... Я в дефектологии с семидесятого года. Начинала в старейшей московской школе для детей с тяжелыми нарушениями речи в Армянском переулке. Попала туда случайно: провалилась на экзаменах в педагогический институт, решила год поработать пионервожатой. Но придя на занятия логопедов, просто с головой туда окунулась -- и вот, видите, занимаюсь логопедией уже тридцать лет...

-- Ну и как, можете вы сравнивать то, что слышали тридцать лет назад, с тем, как звучит сегодня наш великий, могучий и свободный?

-- Тихий ужас.

Тихий -- потому, что об этом никто не говорит, хотя надо кричать.

Вы знаете, с годами на косноязычную речь у меня выработался рефлекс -- дергаюсь постоянно. Причем не только в транспорте, когда слышу разговор мамы с дочкой или сыном, но и когда включаю дома телевизор.

-- А там репортаж из Думы, выступает народный избранник Шандыбин. Или сокол Жириновский...

-- Совсем не обязательно. Это может быть и ведущий, которому, как я подозреваю, платят за произнесение написанных кем-то другим слов. Я знаю, как отбирали раньше дикторов на радио и телевидение, какое внимание обращали на дикцию, сразу говорили «До свидания» человеку с неканоническим «Р» или «Л»... Мы постоянно спорим о качестве жизни, почему же никто не слышит -- к а к мы обо всем этом говорим?

-- Не только на телевидении, в детском саду и в школе раньше на дикцию с первых дней обращали главное внимание. Обращали его и на каллиграфию -- помните ручку-вставочку и чернильницу-непроливашку? Чем объяснить пренебрежение к прописям?

-- Пренебрежения нет. Есть колоссальные перемены в дошкольном и школьном обучении. На рубеже 80-х и 90-х годов, когда все сразу обломилось, меня здесь не было, я работала за границей. Вернулась в другую школу, где царили совершенно иные требования, лучше сказать, отсутствие каких-либо требований. Я не консерватор -- наоборот, всегда выпадала из общего ряда. Но когда педагогам начальство говорит: «С первого сентября можете делать все, что хотите!», мало кто способен ответить на вопрос: «А что же я все-таки хочу дать моим ученикам?»

И к чему это привело? К тому, что в параллельных первых классах занимаются по разным программам: одни прописи, другие прописи, третьи, у четвертой учительницы -- вообще без прописей. А потом, весной, в апреле, проходит родительское собрание (привожу вам не абстрактный пример, а реальный случай), и учительница заявляет родителям: «Вышла накладочка. Я не те прописи взяла. У всех детей такой плохой почерк, что я решила вернуться к тетрадям в косую линейку». Вы понимаете, что это значит? Это чудовищный стресс для детей: они отброшены на год назад, они признаны их любимой учительницей банкротами. Причем всё официально, законно, виновных нет...

Или возьмите дошкольное образование -- здесь, а не в начальных классах школы, закладывается фундамент. Как Лев Толстой говорил, до пяти лет -- вся жизнь, после пяти -- один шаг. Что произошло в этой самой «всей жизни»? Чьими-то стараниями появилась программа «Истоки» -- она широко рекламировалась и сейчас уже официально внедряется. В этой программе есть по крайней мере один пункт, за который авторов надо лишать всех дипломов и званий: обучать детей письму до школы. Сколько в нашей педагогической литературе ни пишут о том, что ведущей, главной в этом возрасте должна быть игровая деятельность, но коль скоро «Истоки» начальством одобрены, дошкольников сажают за парту. Надо, конечно, детей учить сидеть, вырабатывая правильную осанку, -- но не сажать! А в данном случае слово «сажать» приобретает уголовный оттенок. Это карательная педагогика -- если иметь в виду последствия. Врачами доказано, что после пятнадцати минут вот такого напряженного сидения у пятилетнего ребенка появляются все признаки стенокардии. Занимайся с ним как угодно: сидя, лежа -- только не сажай! Нет, сажают. И в школу приходят калеки...

Другая проблема: «непрерывное письмо» в начальных классах. С чьей-то легкой руки считается, что хороший почерк можно выработать, если не отрывать перо от бумаги. Не все дети, даже в силу физических способностей, могут это осилить. Но раз говорят «нужно» -- значит, заставим всех. А почерк -- проявление характера человека, недаром графологи могут все про вас рассказать по вашему почерку. Почерк может улучшиться, ухудшиться, но сформироваться он может лишь благодаря самому человеку, а не вмешательству извне. Когда мои дети (у меня сын и дочь, близнецы) пошли в школу, много было у меня с учительницей споров на эту тему. «Нет, -- говорит, -- я буду их учить, как нужно писать». Я отступилась. И все равно в третьем или четвертом классе пробился сквозь навязанный им учительницей почерк тот врожденный, естественный, который каждому из них на роду был написан. И до сих пор сын пишет крупно и прямо, дочка -- мелко и с наклоном. Их никто этому не учил. Это было предначертано природой, судьбой или Богом, я уж не знаю...

-- Наталья Генриховна, по-вашему, с приходом в школу демократии там начался самый настоящий тоталитаризм?

-- Нет. Просто есть люди, склонные к творчеству, и есть исполнители. Когда от всех, в том же самом советском обязательном порядке, требуют быть творческими личностями, начинается анархия. Сменили вывеску, была школа -- стала гимназия. Но Марьиванна осталась та же самая, только постарела на десять лет. Я не хочу сказать, что в нашей школе в последние десять лет все стало плохо. Нет. Но сначала надо научить людей пользоваться свободой, а потом уж ее давать.

Школьные эксперименты приходится расхлебывать нам, дефектологам. Экспериментаторы общаются со здоровыми детьми, а мы -- с больными дисграфией и дислексией. То есть с нарушениями письма и чтения. Могу сказать с полной ответственностью: больных дисграфией в наших школах стало на порядок больше после того, как стали учить в обязательном порядке «непрерывному письму», а детей с дислексией -- когда ввели проверку на технику чтения. Психологи были категорически против этой проверки, но никто их не услышал. Милиционеру не нужен прибор, чтобы определить, превышает водитель скорость или нет. Почему же