дорогие люди, приглашаем почитать авторские рассказы!
условиями на этот раз были какая-либо страна, где происходит действие, и использование стихотворных/песенных строк
отдельная просьба - соблюдать политкорректность в отзывах!
комментарии приветствуются. голосование само собой
на днях сделаем угадайку, итоги - в четверг (надеюсь)
вперед!
Конференция "О своем, о девичьем""О своем, о девичьем"
Раздел: Музыка, книги, ТВ, кино (авторские рассказы)
Отвечать в конференциях и заводить новые темы может любой участник, независимо от наличия регистрации на сайте 7я.ру.
В желтом круге света настольной лампы лежат потрёпанные листы бумаги. На них – вся моя жизнь. Маленькая, уместилась бы и в небольшой тетрадке. Много лет назад у меня вошло в привычку подробно описывать все важные события, чтобы потом я могла перечитать рассказ и снова погрузиться в чудесное время своей юности. Хотя это довольно спорный вопрос, насколько чудесной была моя юность, сопровождаемая чередой драматических, а порой и трагических событий, В моей жизни были любовь и предательство, головокружительный взлет и погружение в самые глубинные сферы жизни. Был даже криминал, возможный где-нибудь на Сицилии, или в горах Кавказа. Но никак не в старой, доброй, благополучной Дании. И это просто чудо, что пройдя через все, я сохранила физическое и ментальное здоровье. Так уж получилось, что все перипетии моей жизни были связаны исключительно с мужчинами. Кто-то из них был добр и нежен ко мне, кто-то – холоден и коварен, одни вызывали страсть, а другие - отвращение. Но все они оставили неизгладимый след в моей памяти. А также – небольшие стихотворения на поблекших листах старого блокнота.
Родителей своих я не помню. Меня удочерила добрая бездетная женщина. И это было главной, да, пожалуй, и единственной удачей в моей жизни. Названная матушка искренне полюбила меня, старалась выполнять все мои желания, заботилась и оберегала от угроз и опасностей жестокого окружающего мира. Мы жили в полнейшей гармонии, пока злой рок не постучался в мое окно. В прямом смысле этого слова.
Неподалеку от нас жила одна семья – толстая деятельная мамаша со своим ленивым, безынициативным, туповатым сыном. Несмотря на старания родительницы, чадушко совершенно не стремилось к развитию, предпочитая удовлетворять исключительно свои физиологические потребности. Одним недобрым утром мадам заприметила, как я хлопочу по хозяйству. В ее уродливой голове молниеносно созрел план. Весна в том году в Копенгагене выдалась удивительно теплой, все жители спали с распахнутыми настежь окнами. Той же ночью преступная парочка через окно проникла в спальню и похитила меня. Боже, как же омерзителен был мой новоиспеченный жених! Он обнял меня своими холодными, мерзкими руками и попытался поцеловать. От вида его растянутых тонких губ, трясущегося тройного подбородка и бородавок, щедро покрывающих все лицо, мне стало дурно. Тогда злодей оставил меня в покое и приказал готовиться к свадьбе. До проведения обряда бракосочетания меня поместили в место, со всех сторон окруженное водой, так что я даже не могла помыслить о побеге. Мольбы о помощи никто не слышал и мне оставалось лишь горько плакать и сетовать на свою судьбу. Тогда я и написала свое первое стихотворение:
Какой ты мерзкий, глупый, невоспитанный
И даже чуть на Голлума похож
Уж лучше б не женился, а учился ты.
Лишь для мамаши ты своей хорош.
К счастью, друзья смогли отыскать меня и организовали побег. Руководил всем мой хороший приятель, легкий, радостный, молодой и отважный. Раньше он мне казался несколько легкомысленным, этаким мотыльком, легко порхающим по жизни от бабочки к бабочке. но в минуту опасности только он смог прийти ко мне на помощь.
Твои крылья, милый - мое спасение.
Подними над ужасом и предательством.
Ты – мое пророчество, воскресение,
И надежда, ставшая обязательством.
Путь по суше был отрезан, и мы постарались ускользнуть от похитителей по реке. Увы, преступная семейка заметила нас и бросилась в погоню. И вот, когда преследователи уже почти настигли наше утлое суденышко, меня перехватил и спас прекрасный незнакомец. О, что это был за кавалер: яркий, решительный, шумный. Настоящий гусар. Одни усы чего стоили. Между нами сразу же проскочила искра. Он обнял меня сильными, мускулистыми руками, прижал к своему крепкому, будто бронированному торсу, и я буквально воспарила.
Окончание следует 24.04.2023 12:03:56, Коза Агата
Мой герой не хотел довольствоваться тихим семейным счастьем и жаждал ввести меня в свой круг. Мы поспешили на роскошный бал, устроенный в честь начала карнавала в Ольборге. Мой кавалер закружил меня в танце, нам было весело и легко друг с другом. Но, увы, высший свет меня не принял. Я не вписывалась в установленные рамки, моя внешность и наряд были слишком экзотическими для окружения. Со всех сторон раздавались недовольные возгласы, со временем слившиеся в одно непрерывное жужжание. Элегантные дамы и статные кавалеры перешептывались за моей спиной, что не мог не заметить мой возлюбленный. Сначала он пытался не обращать внимания на всеобщее недовольство. Но во время перемены фигур ему в партнерши досталась его бывшая возлюбленная, которая не преминула воспользоваться возможностью, и стала что-то горячо шептать на ухо своему кавалеру. С каждой ее фразой он становился все мрачнее и мрачнее. Бал закончился, а с ним закончилась и наша красивая история любви. Мой герой, мой возлюбленный не смог противостоять мнению света и оставил меня в одиночестве.
Ты прекрасен до головокружжжения,
Страстью неззземной мое сердце жжжжешь.
Отчего жжж послушал ты окружжжение?
И меня покинул ты. Отчего жжж?
Не буду описывать, как я скиталась по полям и лесам, сколько трудностей и невзгод мне пришлось пережить. В конце концов меня приютила одна добрая тетушка, которой я стала помогать по хозяйству. Ее соседом был солидный зажиточный господин, с моим появлением зачастивший в гости. Во время нашей первой встречи хозяйка попросила, чтобы я спела, и я затянула первое, что пришло в голову (видимо воспоминания о бывшем возлюбленном все еще не оставляли меня):
Maikafer flieg,
Der Vater ist im Krieg,
Die Mutter ist im Pulverland,
Und Pulverland ist abgebrannt.*
То ли мое пение, то ли то, что на моем проживании можно отлично экономить, произвело на гостя неизгладимое впечатление. Некоторое время он раздумывал, что-то явно подсчитывал в уме, но через несколько дней сделал мне официальное предложение. В качестве свадебного подарка предлагалась шикарная шуба, такая, что нет у самой королевы.
Меня совершенно не радовала перспектива стать женой господина соседа. Мало того, что он был гораздо старше, почти слеп, неповоротлив, так еще и эти противные крохотные усики над выпирающими верхними зубами. Я даже не хотела представлять, что мне будет нужно целовать это уродство. И я снова решилась на побег. В этот раз мне на помощь пришла компания Swallow Airplane, доставившая меня в теплые края – место моего нынешнего обитания.
Жених мой важный. Местный богатей.
Полны зерном обширные амбары.
Но ты с любовью слепенькой своей
не нужен мне ни с шубой, ни задаром.
Моя новая Родина встретила меня тепло и радушно. Местные жители оказались добрыми, щедрыми и гостеприимными. Да что тут говорить, именно здесь я нашла свое настоящее счастье. Я встретила прекрасного молодого человека, окружившего меня любовью и заботой, который помог мне обрести крылья для лёгкого и радостного полета. То, что он оказался королем этой страны, было лишь приятным бонусом. Мы поженились, и мой муж дал мне новое прекрасное имя – Майя, в честь красавицы-весны.
Со временем я поняла, что и на солнце бывают пятна. Мой любимый муж прекрасен во всех отношениях, но, увы, у него случаются периоды неконтролируемого увлечения, когда его уносит на крыльях страсти в неизвестном направлении. Я узнала, что в его жизни были и Февралия, и Марта и Апрелина. И, возможно, даже Июнна. Чтобы не появились Июлия и Августина, мне приходится держать ухо востро и повсюду следовать за супругом. Ну и самой создавать некоторое напряжение, позволяя легкий флирт с иностранными послами. Ой, что-то я слишком долго вожусь со своими старыми записями. Пора, место королевы – рядом с королем!
Мой король, отрада во всех страданьях,
Словно песня нежная на рассвете,
Что звучало в ранних моих желаньях:
Дом, семья, тепло и, конечно, дети.
И я знаю, твой интерес к тем «прочим»,
Ничего реально совсем не значит.
Но запомни: в Франции, между прочим,
Есть один хорошенький мальчик-с-пальчик.
КОНЕЦ.
* Песенка Дюймовочки (старинная немецкая песня, перевод):
Майский жук, лети!
Отец — на поле битв,
Мать — на земле из пороха,
Что полыхает полохом. 24.04.2023 12:03:33, Коза Агата
Вообще здорово написано! 24.04.2023 13:12:27, Лютый скептик
У меня лягухи пошли бы войной на людей. Потому что одну из их принцесс выдали замуж за русского царевича и она вынуждена была всю жизнь подстраиваться под него; вторую - во Францию, и там ее тупо съели. Ну и Дюймовочка ) 24.04.2023 12:18:00, Ящер
А что уже с этим делать. Все, даже если попадется подходящая тема - это будет уже вторично, неоригинально.
24.04.2023 12:27:32, Ящер
Я рысь, рысь! Люди зовут меня Лада. И я попробую говорить на понятном вам языке.
Я родилась в тесной клетке, у матери, не знавшей свободы, но помнившей её своим звериным чутьём. Эта свобода, до поры затаившаяся, осталась со мной, когда нас с матерью разделили. Тогда я была котёнком, едва вставшим на лапы, и всего боялась, но память о Дикой Лесной Стране словно горела для меня в ночи огнём зелёных глаз. Их я никогда не видела, но Знала. Меня куда-то везли, потом посадили в копию той клетки, где я родилась. Пахла она иначе, но больше разницы не было никакой.
Свобода и дикость бурлила, не находя выхода, прячась от ударов палки, от злых криков, от боли, что двуногие пытались мне причинить. Так мимо прошелестело не знаю сколько лет и зим. В веренице бессмысленных дней я потеряла несколько когтей и кисточки на ушах, стала зверем, по которому лишь изредка скользил взгляд двуногих, приходивших поглазеть на животных. «Передвижной зоопарк» — сейчас я знаю, что даже для вас, людей, это звучит омерзительно.
Так было до того дня, когда, после ещё одного долгого переезда, я оказалась в тишине. Среди других зверей — сытых, гладких и спокойных. Среди других людей — заботливых и добрых.
Но главное ждало меня впереди. Это была встреча с Ней. С Мирой, рысью из дикого леса. И это она открыла для меня нашу родную страну. Люди говорили, что Мира стара и больна, что не может больше охотиться и потому вышла в город. Люди заботились о ней, хорошо кормили и лечили. Но важно было другое — Она была по-настоящему свободной, а вскоре навсегда убежала Туда, где лапы послушны и сильны, где никогда нет голода, где тело не знает усталости и боли.
С зеленоглазой Мирой мы встретимся в свой срок, а сейчас я возвращаюсь домой, в свою страну. В Дикую Тайну Леса.
***
Мы вернемся, мы будем жить!
Прокрадёмся тропой потаённою.
В рысьих душах сверкает нить,
Вольной дикой природой сплетённая.
Ночью наш оживает лес,
Нас тревожа упругим ветром.
Мы такие, какие есть,
Дикой Тайны родные дети мы.
«Лада. Ладусь. Ладусье…» Имя — шелест осыпающихся снежинок. Взмахнули лапы тёмных колких ветвей, и посыпался вниз звон: «Лада. Ладусь…»
Я выхожу на охоту. Меня прячут тени могучих деревьев, застывший в ожидании лес. Ночь. И там, то под корягой, то из зарослей, то из глубины ветвей светятся, глядят на меня зелёные глаза.
Это Она. Знаю, люди называли её «Мира», но что значат звуки, когда есть целая жизнь. Жизнь в Дикой Тайне Леса. Когда сильное тело подхватывает и сжимает в один бросок охотничий азарт. Когда метки на стволе дерева ясно говорят о неизбежности встречи с Ним. И она будет, эта встреча — отразившись во внимательном взгляде, в первых шагах приближения, в уверенном толчке головами, в нескольких одурманивающих днях и в скором расставании. Когда позже, под звон оживающих ручьёв и рвущихся к солнцу листьев, в заботливо устроенной норе появятся беспомощные пушистые малыши. Их надо кормить, их надо учить, их надо оберегать. И с ними надо расстаться в свой срок. Они убегут на сильных лапах жить свои жизни, продолжая рысий род.
Зелёные глаза мерцали рядом всю мою жизнь. Она всегда была где-то поблизости — Её дикая натура, Её свирепый нрав. Это и мои натура и нрав. Люди_без_лиц, но с запахом зла пытались их убить, задушить страхом, забить палкой. Но не смогли, лишь заставили спрятаться на время. До тех пор, когда другие люди, с живыми лицами и голосами, не отпустили их на свободу. Ко мне вернулась жизнь.
Мы с Ней одной крови. Я знаю, что вправе вести рассказ и за Неё тоже. Она была. Она жила. Та, которую называли Мирой, открыла мне меня.
«Лада. Ладусь. Ладусье…» Звуки-звуки-звуки. Сейчас, когда в сгущающейся дымке воспоминаний растворился ужас прошлой жизни, они приятны слуху. Знаю, эти звуки предвещают хорошую охоту*. Я поймаю птицу. Или кролика. Из своего укрытия буду наблюдать и ждать, пока он потеряет осторожность, забудется на долю мгновения, и тогда ударит молния моего броска!
Ночь — моё время. Как старые шерстинки, осыпается с тела сон. Стихает дневной гомон и суета, открывает глаза Дикая Тайна Леса, клубится вокруг, будоражит, пробуждает яркие желания, жажду движения и любопытство.
А как же упоительно, вдоволь насытившись, кататься по траве или пушистому снегу, подпрыгивать, оттолкнувшись всеми лапами. Ощутить свою силу, ощутить свою ловкость. Ощутить свою жизнь.
И прищуриться, глядя ввысь, в холодное тёмное небо, откуда, мерцая, смотрят на меня Её зелёные глаза.
Конец.
---------------------------------------------------
*Необходимое пояснение: коты в хосписе «Дом Тигра», обитателем которого стала Лада, не охотятся на живую добычу. Охота Лады — это образ. Все кошки считают себя Великими Охотниками, когда гоняют игрушечных мышек или бантики. 24.04.2023 12:02:58, Коза Агата
24.04.2023 23:58:57, веселый репейник
Это Лада и Мира
24.04.2023 12:05:05, Коза Агата
Ранним утром по улице со стороны выставочного центра прогулочным шагом спускался Владимир Ильич Ленин, с любопытством оглядывая изменившиеся улицы. В центре Кишинева он не был уже лет тридцать. Вошел в центральный парк, направился к бюсту Пушкина на высоком постаменте, обрадованно его поприветствовал:
- Здравствуйте, Александр Сергеевич! Ну хоть в парке вашего имени все по-прежнему!
- Не моего имени уже, - проворчал Пушкин. – Вон его… - поэт мотнул головой, указывая куда-то в сторону.
С постамента у входа в парк бодро спустился невысокий усатый мужчина в мантии и короне – Штефан Великий, и сейчас он приближался к беседующим.
- А что? – задорно спросил он. – Сорок семь лет на троне! Скажешь, не заслужил? Ох и пылища на улицах, горло бы промочить…
Бюсты Классиков молдавской и румынской литературы – а их напротив Пушкина была целая аллея – согласно загомонили.
- Я тут тоже не баклуши бил, - с достоинством ответил Александр Сергеевич. – Я тут страдал в ссылке. И много работал.
Оставя шумный круг безумцев молодых,
В изгнании моем я не жалел об них;
Вздохнув, оставил я другие заблужденья,
Врагов моих предал проклятию забвенья,
И, сети разорвав, где бился я в плену,
Для сердца новую вкушаю тишину.
В уединении мой своенравный гений
Познал и тихий труд, и жажду размышлений.
Владею днем моим; с порядком дружен ум;
Учусь удерживать вниманье долгих дум,
Ищу вознаградить в объятиях свободы
Мятежной младостью утраченные годы
И в просвещении стать с веком наравне.
- Ага, тихий труд и жажда размышлений, - раздался веселый голос с Аллеи Классиков. Это был поэт Александр Донич, автор множества басен, сказок и сатирических стихов. – Кто тут с цыганами барагозил, а? Я ж ваших «Цыган» переводил, Александр Сергеич.
- Горло бы промочить, - снова вздохнул Штефан.
- Горло промочить – это вам в Криково* надо, - тоскливо вздохнули Классики.
- Точно, - поддержал Пушкин. Туда всех гостей возят. А потом ко мне. Ух какие они ко мне приезжают, аж завидно.
- Далеко это? – деловито поинтересовался Ильич.
- За городом, километров пятнадцать.
- Транспорт организуем, - кивнул Штефан, свистнул, топнул ногой. Очень скоро они услышали приближающийся гул и грохот, и в парк ворвалась диковинная и устрашающая конструкция. Это прибыл от центрального вокзала памятник жертвам сталинских депортаций. Монумент представлял собой плотную колонну людей, но четкие очертания имели только несколько человек на переднем плане, в том числе семья с двумя детьми, а все остальные, столпившиеся за ними, теряли человеческий образ, превращаясь в обломки, детали, сливаясь в форму огромного поезда.
- О, чем не броневичок? – бодро начал Ильич. – Здравствуйте, товарищи! Нам бы…
- Товарищи мы вам теперь, как же… - мрачно проворчал мужчина в голове поезда.
Штефан пристукнул мечом о мостовую, прекратив возможные пререкательства, и повелел:
- Отвезите-как нас в Криково, любезные. Горло промочить.
Мужик явно приободрился.
- Горло промочить? – зашипела мужику жена. – Да ты и так не просыхал, какое тебе Криково?
Штефан выразительно погрозил ей рукоятью двуручного меча почти в его рост, досадливо поморщился: «Скульпторы вообще чем думали, когда такой меч лепили? Как бы я такой бандурой в бою орудовал, они соображают?» и строго сказал:
- Помолчи, женщина. Ты, может, своему мужу указ, но никак не государю.
- Именно! – поддержал Ленин. – Не всякая кухарка может управлять… государем!
Штефан и Ильич запрыгнули на механическую часть монумента, и поезд с грохотом рванул из парка. Бюсты классиков завистливо вздохнули.
Но хорошие вожди о народе не забывают. К обеду поезд снова торжественно прибыл в парк и почесал прямиком по аллее. Вожди, довольные и веселые, восседали сверху, придерживая бочонок вина, а семейная пара в голове поезда принялась разливать вино по кружкам и подносить классикам. По правой стороне аллеи угощал мужчина, и наливал щедро. По левой хозяйничала злорадная женщина, ее литераторам больше текло по усам, чем попадало в рот, и они трезво недовольно ворчали.
Веселый Донич продекламировал:
Un poloboc cu vin
Mergea in car pe drum, incet ?i foarte lin;
Iar altul cu de?ert, las’ ca venea mai tare,
Dar ?i hodorogea,
Facand un vuiet mare,
Incat cei trecatori in laturi to?i fugea:
Atunci cand el folos nimica n-aducea.
Asemene in lume,
Acel ce tuturor se lauda ?i spune
In trebi pu?in spore?te.
Iar cel ce tace,
?i treaba face:
Acela purure mai sigur isprave?te.*
- Что он говорит-то? – спросил Пушкин, допивая поднесенную ему кружку.
- Вкратце – что полная бочка вина всяко полезнее пустой, - ответил Штефан, с сожалением заглядывая в опустевший бочонок.
- Совершенно согласен!
- Эх, господин Пушкин, - укоризненно заметил только что подошедший со стороны Национальной библиотеки поэт Василе Александри. – Столько лет здесь стоите, а язык совсем не выучили.
Окончание следует 24.04.2023 12:02:03, Коза Агата
Классики поприветствовали новоприбывшего радостно и уважительно, но с явными нотками зависти. Александри был целый – с руками, ногами и в щегольском костюме. Литераторы всегда были не прочь затеять полемику по языковому вопросу. Пушкин, мысленно потирая ладошки, приготовился азартно отбивать нападки – остроты языка ему было не занимать. Но тут раздался звонкий цокот копыт, и на пятачок лихо въехал Григорий Иванович Котовский. А со стороны бульвара Национального Возрождения прибыла группка суровых молодых людей, сошедших с памятника Героям-комсомольцам.
- Кто тут Наше Все упрекает?
- О, наши герои подтягиваются! – обрадовался Ильич
- Герои, - процедил мужчина из поезда депортированных. – Полжизни по тюрьмам, а потом герой…
- Ну, кому из нас не довелось скоротать годик-другой в темнице, - философски заметил Штефан Великий. Ленин согласно кивнул.
- Так вы в Турции сидели, Ваше Величество, - не унимался депортированный. – Там тепло.
В камне и граните начинало нарастать напряжение. Острые вопросы общества – знание государственного языка, общее и не очень общее прошлое страны, классовые, политические и национальные различия – разогревали каменные головы. Комсомольцы мрачно сгрудились вокруг Котовского. Классики нестройно затянули молдавский гимн. Правая сторона пела душевнее, но языки у них заплетались сильнее. А при горячих головах обычно начинают чесаться кулаки (у кого он, конечно, имеются)...
Обстановку разрядили новые звуки - шорох колес, заливистый смех и возгласы. По аллее мчалась бронзовая компания – девушка на скейте, рядом бежал парень, держа ее за руку, а за ними с радостным лаем неслась вприпрыжку такса.
- Вот так, вот так, поворачивай, держи равновесие! Сейчас через парк на пешеходную улицу, там забираем наших, и на Чеканы, к Ожидающей Даме. Эх, зажжем!
Серьезное общество молча проводило молодежь взглядами. Один из героев-комсомольцев несмело сказал:
- Им нельзя на пешеходную на таких колесиках, там же брусчатка…
Котовский секунду подумал и сунул парню в руки поводья своего коня:
- Догони их, скажи, пусть по улице Пушкина объедут!
- Или по Бодони, это ближе! – посоветовал кто-то из классиков.
Комсомолец с гиканьем умчался вдогонку за ребятами. Александри подумал, неторопливо подкрутил усы и сказал:
- А они вообще зря туда поехали… Дама-то эта сейчас в сквере у Органного зала. Здесь, в центре. Я мимо шел, видел. Ничего так дама, сам бы…зажег…
Котовский стянул с головы кепку, вытер вспотевшую лысину. Пешком догонять ребят на скейте и конного комсомольца было бессмысленно.
- Что? – участливо спросил Штефан. – Жарко?
- Ага. В горле аж пересохло.
- Может, в Криково? – примирительно проворчал Александри.
- В Криково! – решительно кивнул Котовский. – А потом – к Даме!
Классики завистливо вздохнули.
Конец.
* Криково – пригород Кишинева, где расположен крупнейший и старейший в республике винодельческий комплекс, включающий в себя знаменитые «Криковские подвалы» - огромное хранилище вин, туда водят экскурсии, проводят дегустации и прочие мероприятия.
* Басня «Две бочки», автор А. Донич, перевод автора рассказа:
Вот бочка, полная вина,
Нетороплива и плавна,
В телеге едет тихо.
И в спешке, с грохотом везут
Уже пустой такой сосуд,
И сторонится встречный люд
Грохочущего лиха.
И в жизни так, молва гласит –
Тот, кто хвалится и шумит,
В делах имеет бледный вид –
Он пуст, как бочка эта.
А тот, кто тратит меньше слов,
В делах полезен и толков -
Надежная примета. 24.04.2023 12:01:47, Коза Агата
Хочу в Криково. Можно без Ленина и Котовского)).
Отлично, автор, думаю, угадаю 25.04.2023 17:22:23, Нечта
Отлично, автор, думаю, угадаю 25.04.2023 17:22:23, Нечта
25.04.2023 15:47:58, Коза Агата
25.04.2023 09:30:52, Ящер
24.04.2023 12:12:19, Коза Агата
- Наш паровоз вперед летит!
В коммуне остановка…
Громко и не в такт ободряю я бледного мужа, который в час ночи мчит меня в роддом мимо всех поворотов, светофоров и ночных магазинчиков, где я планировала купить обязательную бутылку воды.
Муж нервно косится на меня. Всю беременность по его воле, разумеется, для блага ребенка, я давилась классической музыкой. Слухом, голосом и любовью к музыке меня Природа знатно обделила. Странно, но до беременности мне это никак не мешало. И поэтому, в полуночную минуту неожиданно начавшихся родов, вдоволь наслушавшись за девять месяцев Листа, Шуберта, Глинки и … и чтоб я так их всех помнила! - я разразилась революционным репертуаром. До паровоза, что вперед летит, я осчастливила супруга задорным:
- Эх, тачанка-Ростовчанка! Наша гордость и краса…
Пулеметная тачанка, все четыре колеса!
Покончив с Паровозом, упираясь ногой в коврик автомобиля во время особенно сильных схваток, я поведала ему, что:
- Мы Красные кавалеристы и про нас
Былинники речистые ведут рассказ!
Не знаю, что бы было дальше, но мы влетели во двор Роддома и спеть еще и про Щорса я мужу просто не успела.
Через восемь лет, задумчиво рассматривая в дневнике сына двойку по музыке, муж обреченно вздохнул и грустно взглянул на меня. Я пожала плечами. А что я?
- Ой, рябина кудрявая, белые цветы-ы-ы…..
Конец. 24.04.2023 12:00:30, Коза Агата
24.04.2023 15:56:33, Солнечный Ветер
И про Щорса. Шёл отряд по берегу, шёл из далека! 24.04.2023 13:51:23, Роль второго плана
25.04.2023 16:16:20, Колокольчик Комарова
И про Ленина - Неба утреннего стяг! В жизни важен каждый шаг! Слышишь, веют над страною вихри яростных атак! И вновь продолжается бой!
И про Сталина - Артилеристы! Сталин дал приказ! Артилеристы, зовёт отчизна нас! На сотни тысяч батарей, за слезы наших матерей, за нашу родину огонь, огонь.
Про танкистов - три танкиста, три весёлых друга! Экипаж машины боевой!
Про лётчиков - потому, потому что мы пилоты!
Да и ещё сотни песен, которые подпеваешь с первых нот.
Ой. У меня тут все спят, а в моей голове всё ещё пионерская зорька играет. 25.04.2023 00:47:00, Роль второго плана
- Что ты можешь понимать, лягушечка! Послушай только, какие стихи он мне читал:
Семь дней не видал я любимой.
Болезнь одолела меня.
Наполнилось тяжестью тело.
Я словно в беспамятство впал.
Шепните мне имя сестры —
И с ложа болезни я встану.
Любимая — мой амулет:
При ней становлюсь я здоров.
От взглядов ее — молодею,
В речах ее — черпаю силу,
В объятиях — неуязвимость...*
- Ах, болезнь его одолела! Это о какой сестре он ведет речь? У него еще и сестра там где-то спрятана?
- Сестра – это возлюбленная, то есть я!
- Как это? Он нам в братья набивается?
- Глупышка, - фыркнула Мерт и повернулась на другой бок. Каждый вечер я дожидалась ее возвращения, чтобы услышать новые подробности, страшные и сладостные. А ей больше не с кем было поделиться. Поэтому Мерт тут же повернулась обратно и стала объяснять:
- Ты же знаешь, что наши предки, фараоны...
- Наши?
- Не перебивай, лягушонок. Наши общие предки... Хотя кто знает, может мы тоже из рода какого-то фараона. Того самого, что покоится в Черной пирамиде...
- Ты совсем помешалась на своей пирамиде!
- В общем фараоны, как ты, конечно, знала бы, если бы меньше носилась с мальчишками, а больше читала...
- Еще скажи – ходила в школу и слушала учителя Томсона. Отцу и скажи, я с радостью побегу учиться!
- Замолчи, несносная девчонка! Фараоны могли жениться на своих сестрах! Чтобы не растерять божественную кровь. С тех пор сестра в стихах, песнях и означает – любимая, суженая. Вот почему он так ко мне обращается!
Что я могла ей ответить? В сотый раз призвать к благоразумию? Она и слушать меня не станет, только дразнить лягушкой. Имя мое Хекет и означает лягушка, я не обижаюсь. Просто тревожусь за сестру. И рассказать никому нельзя, потерять ее доверие – самое страшное.
Оказалось, не самое.
Имя сестры же моей не сравнится с моим по красоте и значению. Мерт – любящая тишину. Оно так подходит ей. Мерт – редкая красавица, блестящие косы ее достигают колен, а глаза глубоки и подернуты дымкой, как Река в осенние дни. Взрослые парни заглядываются на нее уже года три, но она в своих мечтах ничего не замечала.
Вот так, в задумчивости, и брела она сзади, когда мы гнали гусей от Реки.
Был час предзакатный. Солнце садилось, бросая красные отсветы на камни Черной пирамиды. Хети, наш сосед и друг, топал рядом с Мерт, показывая ей очередную редкостную травинку и что-то пытаясь объяснить. Ах, я бы тоже забыла про гусей, если бы рядом был Хети. Но сестра, кажется, оставалась равнодушна и к травинкам, и к нему, и к Джонни, сыну учителя Томсона, шагала себе полузакрыв глаза.
Джонни же толкнул меня под локоть: смотри вперед, что начинается!
А начиналось нехорошее. Два гусака, из стада нашего и Хети, затеяли драку. Ребятня вокруг захлопала, еще больше разозлив птиц. Вытянув шеи, они шипели друг на друга и на меня, когда я попробовала стукнуть одного хворостиной. О, я хорошо знала силу их клювов и помнила синяки от щипков! Пока один отвлекся на меня, второй вцепился ему в шею, полетел пух, другие гуси гоготали... У меня выступили слезы от бессилия, и тут налетел Хети, раскидал драчунов в разные стороны, но было поздно – из глаза одного гусака капала кровь. Сосед напустился на Джонни:
- Ты что, не мог их разогнать, как мальчишка пялился стоял, за гуся отец с меня шкуру снимет!
- Твои гуси, ты и следи, вместо того, чтобы любезничать... Нужна ей твоя трава с букашками!
Хети замахнулся было, Джонни готов был ответить, но мы с ребятами смогли их остановить. И так неприятностей хватало.
И мы еще не знали, что пропала Мерт.
Обнаружили это не сразу.
Загоняя гусей, я хорошо смотрела, нет ли на наших крови, не ранен ли предводитель стада. Едва заперла их в загоне, во двор явился отец Хети. Конечно, он был недоволен, что его гусь ослеп на один глаз и больше не годится в вожаки. Требовал возместить ущерб. Отец позвал меня и Мерт. Я, запинаясь и краснея, рассказала, что не смогла разнять птиц, только у Хети хватило на это сил и отваги.
- А где Мерт? Первый спрос – со старшей.
Не знаю, что побудило меня сказать, что сестра осматривает гусей. Если бы не эта ложь, может, все было бы хорошо? Хотя нет, плохое уже началось.
Отец пригласил соседа за стол потолковать о случившемся, и на счет гусей можно было больше не волноваться. Каким бы хитрым и оборотистым не был торговец чаем – именно этим занимался отец Хети, наш в любом случае повернет дело в свою сторону. Не зря столько лет держался на своем посту главы селения, умея договариваться и с британцами, и с жителями.
Но где же Мерт? Наверное, я должна была сказать о ее пропаже матери, но та удалилась в свой покой из-за головной боли, едва мужчины отправились в столовую.
Я вертелась на нашей лежанке, то кутаясь в покрывало, то сбрасывая его, прислушиваясь к голосам в доме, звону посуды, которую убирала служанка после ужина... Наконец, в комнату проскользнула Мерт, не сбросив одежды, прилегла на краю – мы делили с ней одну лежанку. Я начала тормошить ее, но она пробормотала, что все хорошо. От ее тела шел такой холод, что я кинулась укрывать сестру, обняла, как могла, пытаясь согреть. Она уже спала.
Рассказ Мерт был невероятным, я не могла в это поверить, но и как не верить. Когда поднялась шумиха с гусями, сестра, по ее словам, остановилась как раз рядом с Черной пирамидой. И услышала звук. Зов или стон. Она приблизилась к входу, заглянула. Совсем рядом лежал человек, его протянутая рука и голова с длинными темными волосами освещалась остатками солнечных лучей, остальное тело было в тени – за поворотом коридора, что начинается у барельефа Бастет. Сестра поняла, что человек просит пить. И что это мужчина.
Я не могу объяснить ничего из того, что она делала. Не испугаться, не позвать взрослых или хотя бы нас... Пока мы разбирались с гусями, она метнулась назад, к Реке. Бадья с гусиным кормом была у нее, Мерт вымыла сосуд, наполнила водой, вошла в пирамиду. Смочила руку человека, он зашевелился, снова попросил пить. Сестра поила его из горсти, держала за руку. Мужчину, незнакомца! Я не верила своим ушам! Они разговаривали, и она назвал свое имя. Сказала, что совсем не чувствовала опасности, наоборот, было ощущение, что она должна помочь этому человеку. Расстались, когда тот смог приподняться и сесть, привалившись спиной к стене. Мерт пообещала прийти на другой день, принести еды.
Я была в ужасе и обещала рассказать все отцу, но она подарила мне свои бирюзовые серьги с ибисами – как давно я выпрашивала их хотя бы на денек! Получив сережки, я все же уговаривала сестру отказаться от ее затеи. И она вроде бы согласилась. Но в час предзакатный я поняла, что ее нет дома – перед тем отвлеклась на разговор с Джонни, который, скучая, прогуливался мимо нашего двора: его друга Хети из-за гусака заперли дома на неделю.
Окончание следует 24.04.2023 11:59:42, Коза Агата
Так и пошло. Сестра исчезала почти каждый вечер. Не знаю, как не хватились ее родители. У них доставало своих забот, да и Мерт целый день маячила на глазах, бралась за все дела, как будто скинув себя прежнюю медлительность. Даже напевала:
- Дикий гусь кричит
Жалобно в силках.
Бьюсь в плену любовном,
Словно в западне.
Дичи не поймав,
Как я без добычи
К матери вернусь?
Что отвечу ей?
Я сетей не ставила сегодня:
Я сама в сетях его любви...
Мать откровенно любовалась ею, а отец пару раз обронил, что скоро можно будет думать о свадьбе...
Неожиданно сестра согласилась:
- Да, будем готовиться к свадьбе. Только жениха я выберу сама!
Отец не был деспотом – выбирай, конечно! Разве только в школу нас не отпускал, но никто из девочек и не ходил туда, а мне так хотелось! Приходилось расспрашивать Хети обо всем, что рассказывал им учитель Томсон.
Про Черную пирамиду я выпытывала все дословно, а Хети не мог понять, чего это меня так интересует. Вот же она, привычная с детства, всего то час ходьбы от селения. Мы малышней нередко играли в ближних коридорах, кто посмелее – добирался до усыпальницы. Случалось кому-то и заблудиться, тогда взрослые брали фонари и факелы, обходили все коридоры и камеры. Потерявшийся получал по первое число, что надолго отбивало охоту у других лазить вглубь.
Хети рассказал, что Черная пирамида – чуть ли не единственная такая, сложенная из черного гранита, а мумия из нее выставлена на обозрение в британском музее.
- Только это ни разу не фараон, - добавил Джонни. – Отец говорил, вроде как бедноваты украшения для фараона, может, какой важный слуга из его дома или там этот... министр.
Я не поверила, даже для самого важного сановника не строили бы такую пирамиду. Конечно, ее потрепало время, внутри вынесли все, что можно, англичане, а до того и наши недалекие предки постарались. Но все же такая огромная, и черный гранит...
- Есть пирамиды-обманки, может, и наша такая? – предположил Хети. – Сам фараон в тайной усыпальнице, до которой непросто добраться, а на обычном месте кто-то другой.
Хотя там все уже облазили, и тайную нашли бы.
После истории с Мерт я использовала все ухищрения, чтобы заманить друзей в пирамиду – одна идти страшилась все же. Мы сразу завернули в ход у фигурки Бастет – барельеф мало чем напоминал богиню-кошку, уши и хвост отбиты, камень осыпался, только силуэт. Но коридор через пару метров закончился тупиком. Ни там, ни во всей пирамиде следов человека не было.
Тем не менее, Мерт ходила в пирамиду почти каждый вечер. Возвращаясь, рассказывала о встречах, которые стали настоящими любовными свиданиями. Она влюбилась в того, чье имя даже не знала! Уверяла меня, что и он любит ее, что называет самыми нежными именами и читает самые сладкие стихи. Что хочет жениться. Якобы живет мужчина в Эль-Аламейне, а в пирамиду попал случайно – по дороге от Реки его укусила змея, очнулся внутри, и если бы не помощь Мерт... Я верила и не верила, надо было все рассказать родным, но ложь зашла далеко.
Пришел шестнадцатый день рождения Мерт. Отец, взамен подаренных мне, вручил ей новые серьги, тоже с ибисами, но уже более дорогие и красивые, из лазурита. Спросил, кого из друзей она хочет видеть на праздничном вечернем застолье. Понятно, он намекал на возможного жениха, которого Мерт обещала выбрать. Она замешкалась, я быстро подсказала – конечно, Хети! Ну и Джонни, да, они же друзья. Отец согласился.
Уже сладкие и пряные запахи разлились на всю округу, уже слуги накрывали столы во дворе, когда Мерт зазвала меня в нашу комнату. Лучший наряд, десятки блестящих кос, гребень с золотыми цепочками – сестра просто сияла красотой. В ушах – новые ибисы.
- Я сейчас уйду, близок час предзакатный, час наших встреч. И вернусь. С ним. За праздничным застольем он назовет себя и попросит у отца меня в жены. Придумай что-нибудь, лягушечка, пока меня нет!
Она потянулась обнять, но я побоялась испортить наряд, тронула ее ладони, и сестра выплыла из комнаты, мурлыча:
- Дикий гусь кружит
И ныряет в заводь.
Вьется птичья стая. Что мне до нее,
Если я поглощена любовью?
В одиночестве — и то
Не нарадуюсь любви!
Сердце у меня в ладу с твоим!
Эти вечер и ночь – худшие в моей жизни. Ожидание, ложь, страх, отчаяние, слезы, признание родителям, пощечины отца... Все селение к утру двинулось на поиски, но... Мерт исчезла.
Полиция искала по всей стране, отец и знакомые британцы использовали все связи. Я почти ничего не знала, запертая в комнате. Даже служанку ко мне не пускали, только мать появлялась раз в день с едой, почти не говоря ни слова.
Мерт пропала осенью, и лишь по весне мое заточение закончилось. Жизнь вошла в обычную колею, разве что вокруг было неспокойно, итальянцы и немцы двигались по стране, англичане оборонялись. Но в нашем селении было тихо. О Мерт дома не говорили.
Хети и Джонни я рассказала все, даже то, о чем умолчала перед родителями, которые узнали от меня только историю встреч сестры и незнакомца. Парням я пересказала все ее слова, песни, все мелочи. Оба они за зиму стали старше, Джонни – сильнее, серьезнее, говорил, что хочет идти воевать. Хети – еще выше, тоньше, задумчивее, еще больше читал и собирал букашек.
Мы облазили пирамиду сто раз, не меньше. Простукивали пальцами и камнем все стены. Пересыпали в руках песок во всех коридорах. Щупали, разглядывали, нюхали.
И на сто первый раз мы нашли. Это было невероятно, просто невозможно не заметить раньше. Тем не менее: в проходе за фигуркой Бастет, чуть присыпанная песком, лежала лазуритовая сережка с ибисом.
Я никому ее не отдала. Я решила. Наши предки были умны. Строя пирамиды, они сверялись с природой, течением Реки, ходом звезд. Я дождусь того же осеннего дня, когда пропала Мерт. Я надену ее серьгу вместо своей. И ровно через год после нее в час предзакатный войду в пирамиду. Мне откроется то, что открывалось ей. Я возьму отцовский кинжал, я буду наготове. Если там есть что-то или кто-то – я найду их. И узнаю о сестре.
На берегу Реки я сижу в одиночестве, обдумывая все мелочи, и решимости придает мне старинный стих:
Сестра — на другом берегу.
Преграждая дорогу любви,
Протекает река между нами.
На припеке лежит крокодил.
Вброд я иду по волнам,
Пересекая теченье.
Храбрости сердце полно.
Тверди подобна река.
***
За две недели до годовщины исчезновения Мерт во время сражения британских и фашистских войск при Эль-Аламейне танковым огнем Черная пирамида была стерта с лица земли.
Селение, где жила семья Хекет, не пострадало.
Конец.
Примечание: *Здесь и далее стихи в переводе с древнеегипетского Анны Ахматовой. 24.04.2023 11:59:24, Коза Агата
Нет там мистики, девочка сбежала с любимым. 24.04.2023 16:21:29, Роль второго плана
24.04.2023 13:58:09, Солнечный Ветер
брр это не что расписался, а куда девушка делась?
24.04.2023 12:29:15, Коза Агата
Валера задумчиво разглядывал чертежи в интернете. Лариска настаивала на выкладывании во дворе печи-барбекю по новой моде. Валера, конечно, был инженером, но совсем даже не каменщиком, а очень даже физиком. Квантовая концепция вселенной, вопросы условности пространства-времени... Но Лариса хотела "барбекюшницу", а не машину времени.
- Муж, мне стыдно звать гостей на шашлык! Этот твой мангал скоро прогорит до дна! Если ты не сложишь хорошую уличную печь, я уйду от тебя к нормальному мужику – какому-нибудь повару или сантехнику! Я не могу твоими квантами добывать огонь и воду, чтобы нормально жить.
- Лариса, барбекю это мещанство. Когда мир гадает о тайнах строительства пирамид, ты о каком-то шашлыке! А ведь мои квантовые разработки – прямой путь к телепортам! – оседлал Валера любимого конька.
- Или барбекю, или я телепортируюсь к маме! – выставила ультиматум супруга.
И вот Валера второй час проглядывал мастер-классы каменщиков, постоянно при этом отвлекаясь на обдумывание квантовых запутанностей. С кряхтением поднявшись с колен, под палящим солнцем пошел к сараю за кирпичами. Завернув за угол дома, он удивленно застыл: в жарком воздухе на расстоянии сотни шагов от него плыло марево – вместо соседских домов возвышались египетские пирамиды, и вокруг простиралась пустыня. Одна из пирамид оставалась еще недостроенной, вокруг нее суетились люди, деловито проходя мимо исполинских каменных блоков.
- О, Валерка, приветствую! Наконец, дотумкал как сворачивать пространство-время?! Открыл свой портал у сарайчика? А я-то уж и отчался тебя тут увидеть на стройке! – приятельски хлопнул инженера по плечу подошедший египтянин.
- Аааа... Вы? – только и смог промямлить одуревший Валера.
- Я-то? Да Хеопс я! Что, не узнал?! Мое творение! – фараон гордо показал на пирамиду. – Начнут трындеть про труд сотен тысяч рабов, не верь! Все простые физические фокусы с телепортацией. Там аккуратненько поднимаем и сюда аккуратненько ставим.
- Круто, спору нет! – Валера уже немного освоился в беседе с демократичным Хеопсом. – А мне Лариска вот печь-барбекюшницу заказала.
- Да это та же пирамида, только нанотехнологии! – воскликнул Хеопс. – Те же принципы концентрации солнечной энергии. Вот, держи лазерный уровень. Смотри, сейчас скрутим немножко пространство... Ой, извини, дорогой, подожди немножко, мне надо товарища встретить.
Хеопс, раскинув руки, поспешил навстречу материализовавшемуся из воздуха рядышком Гумилеву. Обнявшись в приветствии, они наперебой начали декламировать, похохатывая:
"Там, взглянув на пустынную реку,
Ты воскликнешь: «Ведь это же сон!
Не прикован я к нашему веку,
Если вижу сквозь бездну времен.
Исполняя царевы веленья,
Не при мне ли нагие рабы
По пустыням таскали каменья,
Воздвигали вот эти столбы?"
"А вот еще послушай, что придумалось..." – Гумилев увлек Хеопса в сторону стройки.
Валера стоял истуканом с уровнем в руках, провожая взглядом удивительную парочку, когда рядом раздалось деликатное покашливание.
- Гм, батенька, я тут услышал, вы печник?
Валера обернулся и увидел невысокого мужчину с бородкой и в кепке, лицо которого с раннего детства было знакомо каждому советскому пионеру. "Ильич!!" В голове пронеслись строки:
"Тот вздохнул, пожал плечами,
Лысый, ростом невелик.
— Ленин, — просто отвечает.
— Ленин! — Тут и сел старик."
- Нет, я не печник, я инженер, – забормотал Валера.
- Ах, как жаль, – огорчился Ильич, – инженеров-то мне и так хватает. Тоже вот, пирамидку мне небольшую построили после смерти, а зачем? Она ж совершенно не концентрирует энергию, как древние пирамиды, не на том месте построена. Мне б лучше печь выложить, чтоб не мерзнуть. Эх, пойду еще печника поищу...
Грустный Ульянов-Ленин растаял в том же месте, откуда ранее появился Гумилев.
"Ага, да тут какой-то портал!" – начал прозревать Валерка и шагнул в зыбкий колышущийся воздушный столб. Вывалился он в мексиканском лесу. Тут же был окружен вооруженными индейцами, которые повели к вождю.
- Валера! Здоров! – рослый мускулистый индеец в головном уборе из золота и перьев приветственно встал навстречу. – Меня тут Кецалькоатлем кличут, ты можешь просто Кешей. Ко мне тут Хеопс заскакивал, сказал, с тобой мне лазерный уровень передаст. Я тут рядом с пирамидой стадион затеял строить для игры в мяч. Скучновато без спорта, знаешь. Жертвоприношения эти опротивели уже.
Валера с готовностью протянул Кецалькоатлю фараонский уровень.
- Я, конечно, Иннокентий, не хочу показаться невежливым, но мне б домой... Мне Лариска с барбекюшницей своей весь мозг ведь вынесет.
- Ой, не говори, моя тоже змея редкостная! Подавай ей жертвенник в виде бассейна! Ну чисто как бабка у Саши Пушкина: начала с корыта, закончила владычицей морской. Ладно, не вопрос! Строитель строителю всегда поможет. Веди, где там тебе надо пирамиду построить?
Лариса дважды обошла новенькую печь во дворе.
- Нет, я до сих пор не понимаю, как ты за одну ночь ее сложил-то? Просто чудеса какие-то!
- Друзья помогли! – улыбнулся Валера и подмигнул вырезанному на верхушке печи изображению пернатого змея.
Конец.
24.04.2023 11:58:32, Коза Агата
Это ж надо!! Ленин, пирамиды.. Вот и не верь в коллективное бессознательное
25.04.2023 17:45:50, Нечта
Этот день в стране Счастливых снов был похож на все предыдущие, солнечный, но не жаркий. Иногда в голубом небе появлялись лёгкие воздушные облака, тогда кто-нибудь из детей, игравших повсюду, подпрыгивал и отправлялся кататься на этих «белогривых лошадках». Розовый единорог пасся на полянке, усеянной ромашками и колокольчиками. То тут, то там целовались влюбленные парочки. Люди постарше просто отдыхали, греясь на солнышке. Кондитеры и мороженщики раздавали свою продукцию всем желающим, и она никогда не кончалась. Ласковое море призывно плескалось вдалеке. Воздух был наполнен ароматами цветов, щебетом птиц, морским бризом, детскими голосами, восторженными криками и тихим любовным шёпотом.
Вдруг привычное спокойствие было нарушено появлением посреди цветочной поляны совершенно голого мужчины. Нет, в этой стране иногда появлялись люди без одежды, но обычно они были не в одиночестве, и, главное, их лица выражали восторг, блаженство или страсть, но никак не смятение и испуг. Мужчина безуспешно пытался прикрыть хоть что-то из своей наготы и с ужасом озирался вокруг.
Торговцы сладостями поспешили отвлечь детей и увести их подальше, остальные окружили необычного гостя. Даже единорог оторвался от ромашек, раздвинул толпу и с любопытством уставился на вновь прибывшего. Голый мужчина в свою очередь смотрел на животное, к ужасу во взоре примешалось удивление. Так и стояли все, не сводя глаз друг с друга.
Первым опомнился молодой человек, который ещё пять минут назад безмятежно раскачивался на качелях и что-то нежно нашёптывал своей спутнице – ослепительной блондинке в венке из ромашек.
- Товарищ, вы к нам как попали? – спросил он гостя.
- Не зззззз-ннннаа-аю. – проблеял тот. – А у вас одежды хоть какой не найдется?
- Только если с себя снять. – хохотнул молодой человек.
- Я могу венок сплести. – предложила его спутница.
Юноша окончательно развеселился:
- Из венка стринги получатся, они нашему гостю не помогут. Может лопух где поискать, его можно в твой венок вплести и будет дизайнерское бикини.
- Откуда тут лопухи? Тут скорее фиговый листок найти можно. – включился в разговор мужчина средних лет со свежим детективом в одной руке и стаканом виски в другой.
- Какой листок? Это же не Эдем в конце концов. – обиделась блондинка.
- Я знаю! – встрял подросток лет четырнадцати, которого не смог сманить мороженщик. Голый мужик был куда интереснее сладостей, но блондинка в венке была ещё привлекательнее. – Надо поискать какого-нибудь шопоголика, тогда рядом с ним будет магазин с одеждой.
- Где мы его искать будем? – это снова мужчина с виски – Шопоголики в этой части не появляются, они обычно в центре города. А у нас тут природа, отдых.
- А до центра далеко? – с робкой надеждой спросил обнаженный.
- Да кто же знает. – снова встрял подросток, не отрывая глаз от блондинки.
Гость издал стон отчаяния и опустился на траву, пытаясь коленками прикрыть самые сокровенные свои части.
- Что же мне делать? Это кошмар какой-то
- А, так вы, наверное, из страны Кошмарных снов к нам попали, – догадалась элегантная дама в сомбреро. – По ошибке.
Все дружно загалдели, соглашаясь с дамой.
- Точно, – подтвердил подросток. – я там часто бываю, там и похлеще персонажи встречаются. Надо его туда обратно отправить!
- Не надо меня обратно! – взмолился обнаженный. - У вас тут лучше, там темно и холодно. И страшно. Мне бы только одежду какую. – гость готов был заплакать.
- Послушайте, ну не надо отчаиваться, – попыталась утешить его блондинка – в конце концов это просто сон, он обязательно закончится.
- Э, нет уж! – запротестовал молодой человек. – мне мой сон нравится, я не хочу, чтобы он заканчивался быстро.
- А мне мой не нравится! Я хочу, чтобы он закончился! Но не знаю, как это сделать. – грустно сказал обнаженный.
- Надо проснуться – предположил мужчина с виски
- Точно! Надо, чтобы меня кто-то разбудил. Но у меня никого нет. – совсем отчаялся гость.
- Не надо просыпаться. Надо просто изменить сон из кошмарного на счастливый, – сказала дама в сомбреро и резким движением сняла шляпу. Каштановые локоны невероятной красоты рассыпались по её плечам.
- А ну хватит нюни распускать! Вставайте!
Сказано это было таким тоном, что обнаженный не мог ослушаться. Он вытер слёзы и встал. Дама подошла к нему вплотную, надела шнурок от сомбреро на талию мужчины, а шляпу поместила по центру. Глаза обнаженного заблестели, страх и отчаяние постепенно отступили, уступив место надежде. Он взял даму за протянутую руку, и они направились в сторону рощицы, поросшей густым кустарником. Все, включая единорога, с улыбками посмотрели им вслед.
А где-то на облаке усмехнулся Оле-Лукойе. Он крутанул свой зонтик и тихонько пропел:
Да приснятся вам лёгкие сны,
Что теперь: ни греха, ни вины
Нет за вами. Расправлены плечи
И слышны лишь правдивые речи,
А другие совсем не слышны.
Да приснятся вам лёгкие сны,
Что года не напрасно даны.
Не уходят водою меж пальцев,
А иглой по окружностям пяльцев,
Вышивают узор новизны.
Конец. 24.04.2023 11:58:00, Коза Агата
Какое очарование, прелесть!
25.04.2023 12:10:20, Крысатуля с плохой памятью
Двадцать лет назад я, вчерашняя студентка, собирала сумки и чемоданы вместе с родителями, упаковывала вещи и мебель в коробки для контейнера-пятитонника, прощалась с друзьями и соседями, уверенная, что конечно же не раз их ещё увижу. И с тоской смотрела на окна уже проданной нашей квартиры, где обживались другие люди.
Родители летели в Рязань через Москву, а нас с бабушкой и попугаем на семейном совете было принято решение отправить поездом, без пересадок. Бабушке и попугаю самолет противопоказан, и я должна была проследить, чтобы всё было хорошо. В Рязани нас встретит мой старший брат, который уже несколько лет живёт в Москве.
При посадке ушлые хитрые проводники запихали на все свободные багажные места арбузы, дыни и коробки с помидорами, которые они везли на продажу в Россию. В то время это был их способ нелегального дополнительного заработка.
Бабушка сразу навела свои порядки в вагоне. Она вытерла везде пыль, заставила всех закрыть окна, поругалась с проводником и хотела выбросить спрятанные им коробки с третьей полки коробки вниз. Мне было неловко из-за бабушкиного поведения. Казалось, что весь плацкартиный вагон смотрит на нас с усмешкой и любопытством. А ведь мне предстояло с бабушкой выдержать больше двух суток пути.
К вечеру бабушка успокоилась и уснула. Я расслабилась и достала вязание. У моего старшего брата и его жены скоро должен родиться ребенок, и я довязывала носочки будущему племяннику.
На боковом месте на нижней полке ехала беременная девчонка чуть постарше меня. Ей тоже не спалось. Мы разговорились. Римма – представилась она, и пригласила пересесть к ней, попить чаю с конфетами.
- Спит? - кивнула она на бабушку, - Это хорошо. Не переживай, Алина. Твоя бабуля ещё ничего, а вот моя с деменцией чудила. Я из-за этого крепко спать не могу. Потому что если уснешь – то она сбежит и гуляет по всему городу. Голова не работает. Побирается, жалуется, что дома её не кормят. Потом либо сама приходит, либо милиция её привозит, либо мы с мамой в подворотнях её разыскиваем.
Как мне стыдно было перед соседями, да и вообще перед людьми из-за неё. Нам так и говорили: «Как вам не стыдно так с бабушкой обращаться». Но я же не могу всех к себе на экскурсию домой водить и показывать – вот холодильник, вот еда, вот бабушкины вещи, вот кровать. Я же не виновата, что она так себя ведёт, это болезнь.
Мама из-за неё два инфаркта заработала, и от второго умерла.
Очень красивый орнамент на носочках, Алина. А я вот спицами не умею, только крючком.
Слышу сквозь сон, что кто-то в подъезде по лестнице спускается. Сразу первая мысль – ушла! Просыпаюсь, бужу маму, сама в ночнушке и в ботинках на босу ногу бегу за ней по лестнице. Следом мама в тапочках и пальто. Из подъезда выбежали, зима, темно, фонари не горят нигде. Я-то знаю, что надо обшарить кустарник, наверняка она там спряталась. На маму оглядываюсь, а она бледнеет и, с абсолютно серым лицом на скамейку около подъезда падает. Мне уже не до бабки, я маму домой быстрей и скорую вызываю. Вот так у мамы первый раз инфаркт и случился.
После побегов бабка дома появлялась грязная, обовшивевшая, в рваной одежде. Я её в ванной отмою, ногти подстригу, санобработку проведу, расчешу волосы, во всё чистое одену – а она через неделю опять тайком к двери ночью пробирается.
Однажды надолго сбежала, нигде найти не могли её. Потом соседка пришла из другого дома, и говорит, что в Ходжикенте видели похожую бабушку.
Вот какая вероятность, что это – наша бабка? Почти никакой. Ведь Ходжикент это около семидесяти километров, как семидесятилетняя бабка туда дошла? А мама, на радостях, опять в больницу попала.
Меня с работы отпустили, мы с подругой и её мужем на машине в Ходжикент поехали. Людей спрашиваем, в какие-то подворотни залезаем. А она вдоль дороги идёт. Грязная, пальто порвано, но в каких-то новых ботинках вместо сапог. В машину села и ругается, что долго её не забирали.
Ты знаешь, может, оно и хорошо, что бабка не соображала ничего, когда маму хоронили. Мама всё-таки её дочка. Это ж как больно терять близких.
А я даже поплакать о маме не успела. Нужно было и документы оформлять, и деньги на похороны искать – у нас на работе на несколько месяцев зарплату задерживали, начальник мне матпомощь выписал, но это ведь пока дадут, месяца два пройдет! – и за бабкой следить, чтобы не учудила чего.
И так быстро всё надо было делать, что мне пришлось маму по русским обычаям хоронить. Получилось так, что никого не было рядом, кто мог бы помочь сделать, как положено. Мы ж татары, это ведь значит, что маму нужно было по мусульманским обычаям хоронить, верно же, Алин?
Родственники, говоришь? Родственники… В Уфе живет моя родная тётя со своей семьёй. Звоню рассказать о смерти матери. Тётя с дядей сочувствуют. Спрашиваю, заберут ли они бабушку к себе. Ведь мало ли. Может, тётя хочет, чтобы её мать была рядом с ней последние годы. А тётя спросила: «Теперь на нас её спихнуть хотите?». Я положила трубку. Так она ни разу мне не перезвонила после этого, добрая моя тётя. О смерти бабушки она не знает…
Но бабушку я уже нормально хоронила, по мусульманским обычаям. Женщины с работы помогли организовать всё. Бабушка год прожила после мамы. Убегать перестала, зато всегда чувствовала себя голодной. Ела руками, как будто забыла, что ложка есть.
Однажды бабушка так объелась, что ей плохо стало. Скорую вызвали. Врач молодой её посмотрел. Да, переела, да, что-то с желудком. Слышу, она жалуется на что-то. Я подошла, замолчала.
И этот врач мне в коридоре ехидно так говорит: «Девушка, кормить надо бабушку хоть иногда. Стыдно, что такие, как вы, над стариками издеваются». А я не могу ничего ответить. Как рыба ртом воздух ловлю. Бог ему судья.
Окончание следует 24.04.2023 11:57:18, Коза Агата
После бабушкиной смерти стало спокойно. Я целый год, наверное, только ела и спала после работы. Десять килограмм набрала, щеки округлились. Так в себя приходила.
Потом с Алексеем познакомилась. Расписались в районном загсе. Он полгода назад уехал в Америку обустраиваться, чтобы потом нас с ребенком забрать. Учу теперь английский. Его мама к себе позвала меня, в Самару. Еду знакомиться с родственниками. Может, и приживусь. Всё же трудно, когда нет никого, на чьём плече поплакать можно.
А может, придется сразу обратный билет брать. И ничего страшного, дома у меня есть жильё, работа и друзья. И ребёнок от любимого мужа скоро будет.
Алина, ты засыпаешь…
Поезд тук-тук-тук, тук-тук-тук. Я засыпаю на своей верхней полке, и мне снится смеющаяся Римма с детьми.
Утром Римма учит английский, бабушка спит, а я лежу и думаю, как же у нас сложится-то на новом месте, в Рязани. Может, мне нужно будет переехать в Москву и искать своё будущее там? Мне страшно. Я пока никогда не жила одна.
Просыпается бабушка, заставляет меня поесть. Жалуется попугаю на наше житьё-бытьё. Рассказывает ему, что сорвали её с насиженного места и тащат морозить задницу в Россию. Попугай молчит. Я тоже молчу, потому что триста раз всё обговорено уже.
Римма мне подмигивает. Я улыбаюсь в ответ. Бабушка обижено замолкает.
Каждая мысль – петля. Маленькие детские носочки готовы.
Вечером, перед прибытием в Самару, Римма складывает свои вещи, сдаёт постельное бельё и готовится к выходу. Мы не можем обменяться ни адресами, ни телефонами – ни у одной из нас пока нет адресов и телефонов. Я обнимаю её на прощание и отдаю носочки для будущего малыша. Она смеется, стесняется, краснеет. Спрашивает, а как же племянник? Я племяннику ещё свяжу, а вот Римму, наверное, никогда не увижу. Она берёт носочки и аккуратно кладет их в карман сумки.
Потом Римма отдаёт мне магнитофонную кассету и говорит, что нельзя забывать кто ты и откуда.
Поезд прибывает. Проводник помогает Римме сойти на перрон. Римма оборачивается и машет мне, бабушке, проводнику.
- Дай бог удачи тебе, девочка, - шепчет бабушка.
Римма ставит сумку на перрон и оглядывается. Наш поезд трогается, а к Римме подбегает какая-то женщина и обнимает её.
Тук-тук-тук, тук-тук-тук, стучат колеса. Я набираю петли для носочков. Каждая мысль – петля.
Бабушка привычно переругивается с проводником. Я вставляю в плеер, подаренный мне братом, кассету, подаренную Риммой, и надеваю наушники.
Ветер ли старое имя развеял,
Нет мне дороги в мой брошенный край.
Если увидеть пытаешься издали,
Не разглядишь меня,
Не разглядишь меня,
Друг мой, прощай.
Это поёт «Ялла», мои земляки.
И я подпеваю им вполголоса.
Я уплываю, и время несёт меня
С края на край.
С берега к берегу,
С отмели к отмели,
Друг мой, прощай.
Знаю, когда-нибудь
С дальнего берега,
С дальнего прошлого
Ветер весенний ночной
Принесёт тебе вздох от меня.
Ты погляди. Ты погляди.
Ты погляди не осталось ли
Что-нибудь после меня?
Как сложилась твоя жизнь, Римма? Смогла ли ты поплакать на чьём-либо плече?
Конец. 24.04.2023 11:56:55, Коза Агата
Очень трогательно, чудесно написано
25.04.2023 12:33:22, Крысатуля с плохой памятью
Читайте также
Сердце устало. Почему возникают инфаркты и инсульты и как их лечат сейчас
Что такое инфаркт и инсульт?
Готовим кулич к Пасхе: творожный и морковный
2 рецепта куличей от популярного фудблогера
