Земмельвейс, медицина и научное сообщество

Наткнулся на череду рассуждений про то, что существует «единое мнение большинства врачей», которое есть наука, а есть гипотезы отщепенцев, которым веры нет ни в чем. Из этой описательной конструкции массу всяких оргвыводов пытаются делать – от «лишения дипломов» и посадок до банов в соцсетях с оскорблениями и высмеиванием. Как максима это звучит: «настоящая наука – это всегда консенсус». Следи, где он есть, и не ошибешься.

Но шутка в том, что медицина – это не только (а может, и не столько) наука. Это и корпорация со своими интересами, и политика, и технология, и коммуникация с обществом в целом и пациентом в частности, и деньги, и бог знает что еще. Консенсус в медицинской науке – это всегда плод огромного количества компромиссов, традиций, политических интересов, коммерческих каких-то историй, чисто культурных предрассудков. Часто консенсус ко всеобщей пользе, но далеко не обязательно.

Был такой враг «науки как консенсуса» Игнац Филипп Земмельвейс. Акушер из Австро-Венгрии. Он практиковал в больнице для бедных, где были сплошь неграмотные акушерки кроме него, и одновременно в приличном госпитале, где доктора, профессора, медицинская сестра и прочая доказательная медицина первой половины XIX века передавали свои передовые знания студентам. И не мог понять, как же получается, что смертность среди новорожденных и родильниц в передовом госпитале, пользуемых докторами-профессорами по самым высоким стандартам и научно доказанным протоколам, кратно выше, чем у антинаучных повивальных бабок.

Земмельвейс предположил – а потом поставил эксперимент и доказал – что руки надо мыть хлоркой. А не приносить на них материал со вскрытий в родильный зал, как это сплошь и рядом происходило в университетской лечебнице. Естественно, эта с позиций тех лет абсурдная, оскорбительная и антинаучная гипотеза вызвала бодрый отклик сообщества. Земмельвейса гнали отовсюду и оскорбляли везде. А он – будучи совсем не политиком, не коммерсантом, не царедворцем, а просто врачом – абсолютно последовательно и искренне, но неграмотно политически пытался достучаться до коллег и помочь женщинам.

Основная претензия докторов-профессоров и доказательной медицины была в том, что Земельвейс сравнивает несравнимое. Акушерку – необразованное, дикое существо из социальных низов. И Доктора – человека из высших классов, учившегося в Университете. Доктора, который есть символ прогресса и ухода от акушерской отсталой дикости. Карикатуры натурально были на тему: «глупый Земельвейс утверждает, что руки Джентльмена могут причинить вред».
А глупый Земмельвейс все пытался спасать людей, хотя характер его со временем в лучшую сторону, понятно, не менялся. Его биографы отдельно отметят, что именно этот бескомпромиссный характер очень негативно сказался на признании его идей. Сам, мол, виноват. Бабы новых нарожают в любом случае – хоть теряя каждую пятнадцатую женщину, хоть каждую пятую, а настоящий ученый должен быть джентльменом и учитывать все возможные интересы – и, разумеется, мнение статусных коллег.

Дошло до того, что скандалист этот и отрицатель вместо доклада зачитал на заседании научного общества «клятву акушерки». Опасный псих! Или мог подойти к респектабельной беременной даме на улице и, упав на колени, умолять ее проконтролировать, чтобы доктор в больнице как следует помыл руки перед родами. Понятно, что ни семья, ни друзья-медики с таким позором справиться не могли.
И сдали – обманом – Земельвейса в психушку. Где он после многократных избиений санитарами помер через две недели пребывания. Но друг в беде ведь не бросит никогда. Особенно если друг еще и настоящий ученый. Вскрывали его эти же друзья, аккуратно зафиксировали травмы, переломы и ушибы внутренних органов и заключили, что смерть наступила вследствие сепсиса, развившегося от нарыва на пальце. Ну не ирония ли – человек, всю жизнь боровшийся за чистые руки врача, сам помер от гнойника. Медики шутят, натурально. Жена на похороны не пришла.
Шли годы, смеркалось. В честь Земмельвейса выбиты монеты и золотые медали. Его бюсты и памятники стоят у сотен роддомов мира. Деткам в институтах его историю рассказывают в обязательном порядке как иллюстрацию того, что, несмотря на некоторое промедление, связанное со сложностями во внедрении нового, наука всегда побеждает, и прочей позитивистской чуши. Ну а до того, что, чтобы добиться быстрого успеха, надо соглашаться с начальством, быть милахой, дружить с фармкомпаниями и понимать, что для быстрой карьеры благоволение профессора N важнее, чем все спасенные жизни скопом, детки, как правило, доходят сами чуть позже. Ну или не доходят – тогда звездных карьер не получается, зато получаются врачи.

У некоторых теоретиков управления сформулирован «рефлекс Земмельвейса» – принципиальное отрицание неудобных данных по причине управленческого удобства и политически-административного дискомфорта, которое может возникнуть при их принятии.

А сегодня я наткнулся на новость, что FDA (Food and Drug Administration – управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов на территории США – прим. ВЗГЛЯД) заявило, что раскроет все регистрационные данные по первому поколению ковид-вакцин через 55 лет. Это ли не «рефлекс Земмельвейса» в чистом виде. Понять, правы ли скептики, мы сможем, но только тогда, когда их идеи будут иметь только исторический интерес. Может, даже памятник кому-нибудь поставим. Человечество не меняется.

[ссылка-1]