Наедине с паркетом

Топику ниже посвещается, может и не совсем в тему, но каждый из нас наверное так или подобно себя чувствовал
...когда то эта статья полностью изменила мою жизнь.

Наедине с паркетом
Размазывая тряпкой воду по растрескавшемуся паркету, задницей кверху, зигзагами, медленно продвигаясь к концу своих мучений, я упорно пытаюсь отогнать от себя все, даже самые безобидные, ничтожные мысли. Я хочу стать тупой, как паркетина. Я хочу на минуту, на мгновение выкинуть из головы все, все, все… И то, что дети растут, растут, растут. И то, что мама далеко, далеко, далеко. И то, что муж молчит, молчит, молчит… Я хочу стать абсолютным вакуумом, я хочу стать вселенским покоем, я хочу сконцентрироваться на самом главном и… найти себя. Я хочу пройти весь путь от начала до конца, как Золушка: сажа - налево, чечевица - направо, разобрав дни на строчки, пересчитав ступеньки, прокрутив все назад до щелчка.
Черт, больно-то как! Ненавижу Лего! Ненавижу цветную пластмассу, впившуюся в колено. Ненавижу пустоту, въевшуюся в душу. Ненавижу себя за то, что не могу собраться с силами и перестать чувствовать себя сдувшимся воздушным шариком. Я прикована к этой тряпке, к этому полу, к своим мыслям… Я как Тяни-Толкай: и тяну, и толкаю, незнамо кого, незнамо куда. Будильник, зубная щетка, чайник, йогурты, ложки, молоко, каша, Несквик, чай, витамины, рюкзаки, шарфы, дверь. Душ, фен, чулки, компьютер, кофе, сигарета, пудра, духи, мобильник, плеер, лифт. Работа. Пробки, пробки, пробки, слякоть, люди, вечер. Рамстор, мясо, колбаса, йогурты, молоко, овсянка, бананы, огурцы, сок, туалетная бумага. Плита, телевизор, котлеты, макароны, уроки, чай, чай, чай. Теплые щеки, пижамы, медвежонок, сказка, чмоки-чмоки, счастье. Компьютер, бульон, посуда, компьютер, компьютер, компьютер, подушка. Понедельник, вторник, и так далее. Январь, февраль, март… 31, 32, 33…
А где же я? Где? Между подушкой и будильником? Там, где привычная рука на груди, привычный шепот - почти молчание, привычный палец по спине от шеи вниз, привычные губы и привычная, не без приятственности фиксация отсутствия одиночества? 10 минут, полет нормальный…
Куда делись ночи, полные огня? Куда делись фантазии на заданную тему? Куда делась свобода и страсть к бесконечному полету наяву, как во сне, где мысли - друзья, бесшабашные компаньоны, вылетающие за орбиту двадцати четырех часов и зовущие вперед, вперед, мимо будильника, мимо пробок и подушек. И где дни, - как стоп-кадры, ярче яркого, искрятся ожиданием и предвкушением. Где нет сил не перевернуть страницу, и где нетерпеливо роешь копытом землю, и пар из ноздрей, и срываешься, и несешься во весь опор поверх дней и ночей, чтобы приземлиться на финише в самые нежные и сильные на свете руки, чтобы пальцы, самые шкодливые пальцы на свете, пробежали волной и защекотали-залюбили, чтобы самые требовательные на свете губы затерзали-утопили-унесли…
Вот сейчас я вымою пол, отполирую унитаз, поглажу белье, заложу еще одну закладку в машину, пришью пуговицы, сгоняю в магазин, быстро приготовлю обед, мои прибегут - убегут и даже не заметят, что я собираю чемодан. Мне завтра - снова в дорогу, в путь. Ведь я - звезда! Мда…
Вы будете смеяться, но это факт, зафиксированный внутри всех этих многочисленных рамочек, которыми мое бестолковое семейство обвешало все стены в коридоре. Всеми шрифтами, на всех языках, черным по белому и сиреневым по оранжевому написано, четко и ясно, что Сдувшийся Шарик, Чучело Нечесаное, Пугало Поломойное есть ни что иное, как Гений Градостроительства. Чисто ЛеКарбюзье. Нам рукоплещут Вена и Лондон, Токио и Дамаск. Наши проекты гремят по всему миру, - мы открыли новую страницу, внесли свой вклад, заново взглянули, и совершили прорыв. Мы нарасхват и нам уже некогда собственно работать - ведь мы - воплощение состоявшейся мечты, вечной мечты о стопроцентном женском счастье. Мы гастролируем, презентируем и украшаем собой. Мы выходим к планшету (трибуне, микрофону) в костюме от Vassa (Escada, Agnes B), небрежно поводим рукой (глазами, ушами), ненавязчиво и остроумно представляем проект, и весь зал в едином порыве… Бред. Но правда.
Я выиграла Большой Шлем. Муж, дети, карьера, слава. Я прыгнула выше головы того гадкого утенка, на которого с жалостью смотрели соседи, предрекая поздний брак по расчету, и которого ласково ободряли родные: "Но ведь волосы-то у нее красивые!.." Я даже сделала себя приемлемой снаружи. Ей Богу, если я немного прищурюсь, и слегка напрягу подбородок, то вполне при определенном освещении могу сойти за эталон красоты времен черно-белого кино. Я научилась не грызть ногти на людях, и не отвечать мычанием на дежурные комплименты. Я научилась, когда надо быть взрослой и серьезной, а когда надо - кокетливой и беззаботной. Я сделала все, чтобы мною гордилась семья и страна, чтобы русское имя звонко и весомо звучало в любом синхронном переводе. Думаю, еще недавно я классно бы смотрелась на "Доске почета" и моим именем при жизни бы назвали тот московский тупик, в котором я появилась на свет. Я плавно плыву по жизни, собирая плоды, горделиво подмигивая фотографиям бабушек в семейном альбоме - "Ну, как я вам теперь?", степенно и вдумчиво планируя новые достижения.
Но я тру, тру, тру упрямый паркет, и меня тошнит от того, что я Тяни-Толкай, Сдувшийся Шарик. Я хочу остановиться и вздохнуть, или закричать, или зарыдать, или дать пинка всему белому свету, посрывать рамочки со стен, схватить детей в охапку и убежать на Северный полюс к пингвинам. Я хочу прервать череду событий, не ведущую никуда, кроме как по кругу. Я хочу быть, а не бежать. Я хочу остановить молчание и вдохнуть в свои ночи нежность. Я хочу очертить круг, занять оборону и стоять до последнего патрона. Я хочу назад, в будущее. Я не хочу больше гнать от себя мысли, - любые, печальные, дерзкие, разные, - боясь их, избегая их, удушая их на корню. Я хочу снова жить с легкой головой и веселым сердцем, зная, где я, и куда я иду. Но я не там и не здесь, я потерялась, потеряла, ау! Дети растут, муж молчит, а мама далеко. Мне говорят, - счастливая. И я не спорю. Мне говорят, - с жиру бесишься. Может и так.
Мне говорят, - кризис среднего возраста. Возможно. Мне говорят, - представь, каково другим. Но ведь другие - это я.