Ну что! Глебу 4 месяца!!! Писать станов

Ну что! Глебу 4 месяца!!!

Писать становится все ленивее, а вспоминать все труднее. Весим 7950 (к маминой радости набрали всего 750 г за месяц, а не обычные для нас 1500), рост 69 см (Мама, ты опять пытаешься надеть мне малые штаны? Откладывай их, покупай побольше!)

Наша жизнь состоит из:

Еды – тут ничего не изменилось. Едим маму, больше ничего не едим и не пьем. Сцеженное мамино молоко не пьем, когда предлагают бутылку – демонстративно давимся и изображаем нечеловеческие страдания. Мама вынуждена быть всегда и везде с Глебом, а Глебу только это и нужно! Насчет питья: вполне прилично пьем лекарство с ложки, а когда родителям лень давать с ложки - пьем из крышечки от бутылки (почти из чашки). Что характерно, не давимся! Во время еды можем: спать, пиннать маму, выворачиваться, щипаться, ворчать, что мало молока, переставать есть и трогать руками удивительное место, откуда течет молоко, засовывать руки в рот и грызть, улыбаться маме, болтать.

Сна: спать стал гораздо меньше, особенно днем. Вокруг столько всего интересного, зачем спать-то!? Чаще всего спим днем 2-3 раза, и редко больше часа (а то и 40 минут). Мама почему-то хочет, чтобы Глеб спал больше. Часто не спим на улице, иногда при этом скандалим, а иногда – разглядываем мир, преимущественно состоящий из неба и качающихся веток. Крыша коляски должна быть опущена, потому как точечки на потолке Глеб изучил еще во время первой в жизни прогулки, ничего в них интересного нет!

Засовывания всего в рот. В рот засовываются: руки свои, руки мамины, папины, Лизины (ловятся ручками и быстро затягиваются в рот), игрушки, погремушки, памперсы, любые тряпочки – одежда, вытянутая из-под себя пеленка, а так же все, что случайно попало нам в поле зрения и до чего мы смогли дотянуться.

Лежания: сидеть пока не умеем. Лежание на спине нас устраивает только под турничками или в необычном месте (у Лизы в комнате на диване, где разложены игрушки, на полу в любой комнате, на маминой кровати, если мама расставила вокруг кучу пакетов с памперсами, книжек и игрушек), иначе на спине лежать скучно, неинтересно и не видно. Лежание на животе – это совсем другое дело. Сна на животе не признаем, т.к. голова в позе на животе должна быть поднята высоко вверх, иначе зачем лежать на животе? Опираться на выпрямленные руки пока не умеем, но тянемся все выше. Умеем: брать игрушки, которые лежат сбоку или перед носом, разглядывать их, шуметь ими и тащить их в рот, причем от размера игрушек это не зависит, огромных совать в рот даже интереснее, подтягивать простынку, а с ней игрушки, которые лежат подальше, чем перед носом (далее читай, что мы делаем с игрушками перед носом), переползти немного в сторону, вперед или повернуться стрелкой градусов на 90. Не умеем и страшно бесимся из-за этого: переворачиваться. Причем, если мама нам чуть-чуть помогает – мы доворачиваемся очень легко. Самостоятельно – никак. Турнички освоили полностью и потихоньку начинаем терять к ним интерес. Игрушки на турничке должны висеть низко и дотягиваться до рта. Иначе – зачем? Мобиль придумали злые ограниченные люди! До игрушек, висящих на мобиле, нельзя дотянуться, как ни кряхти.

Гимнастики: нравится, когда мама делает массаж (по-прежнему какаем почти при каждом массаже), катает на мячике, делает любые упражнения, когда мама и особенно папа "динамичат", с удовольствием ходим по полу или по горке, ползаем или ворочаемся на кровати. Многие капризы (кроме вызванных голодом) прекращаются, если мама бросит все дела и займется с Глебом зарядкой. Ползать по горке не хотим, ругаемся. Вставать на четвереньки не получается, машем лапами, завалившись носом, как рыбка плавниками на суше, безрезультатно. Плаваем прилично, особенно на спине, кажется, что если бы было побольше места, уже бы сам держался на воде, ныряем.

Слюней: они могут капать, течь, падать большими лепешками, а так же незаметно оказываться там, где им надо, сразу – как будто всегда там были. Зубов нет, и, похоже, будут не скоро. Но мы все кусаем, грызем и иногда орем, нагрызшись – больно...

Болтовни, агуканий, нытья, ворчания, рычания. А также трещания, гремения, звенения, стучания, щелкания, шуршания. Если Глеб не спит, Глеба слышно.

Улыбок и смеха! (Мама, вспомни, как ты плакала, что я не умею улыбаться, когда мне было 1,5 месяца!) Улыбаемся: когда к нам подходят, когда с нами разговаривают, когда играют с нами в "куку", когда посреди еды задремали, а потом проснулись, опа, а тут мама (неожиданно, что уж говорить)… Можем улыбаться игрушке. Смеемся: когда щекочут, дуют, щипают. Когда смеются другие (мама или папа смеются над Глебом), когда специально смешат и хулиганят. Когда папа лезет под мышку или в шею небритой физиономией. Когда мама надувает пузырь из жвачки, а еще больше, когда этот пузырь лопается – страшно, но очень смешно. Знаем "козу рогатую", настороженно ждем, когда она начнет бодаться, а потом улыбаемся или смеемся, зависит от настроения. Когда есть настроение, подсовываем родителям щекотливые места – ну-ка, делайте смешно, и показательно хихикаем.

Людей своих – без скучно, если долго. Отдельное место среди своих занимает Лиза, которая вызывает внимание, интерес и успокаивает как-то совсем иначе, чем взрослые. Людей чужих – они внимательно оцениваются и либо становятся своими, либо (особенно если в черной одежде) вызывают категорическое неприятие и плач.

Качели вот купили родители… Страшноватое, конечно, устройство, особенно, когда хватают и туда засовывают, но когда уже посадят и включат – ничего, можно покачаться и поиграть.

А так – родители, конечно, всегда найдут, о чем попереживать, особенно перед приходом невропатолога и ортопеда, а также когда Глеб плачет без причины или не спит, как бы они не старались. Но тут Глеб их не понимает и не поддерживает. Жизнь – прекрасна!

Всем дочитавшим до долгого конца – большое спасибо!!!