История нашей болезни

Итак, наша история болезни.
3-го мая вечером мы прилетели в Саратов. Это была пятница. В субботу утром Ваня был веселый, радостный и довольный жизнью. В 12 дня вдруг его вырвало. С тех пор он не кушал около 12-14 часов, и в течение 3 часов его вырвало 3 раза. Мы вызвали дежурного педиатра из поликлиники. Она определила у него к.и.н.э. (кишечная инфекция неясной этиологии для тех, кому интересно) и посоветовала ехать в стационар. Почему-то у меня (да, пожалуй, и у большинства из вас, я полагаю) после рассказов Инанны и Пятачка развилось стойкое чувство неприязни к стационарам (невозможность лежать с ребенком, хамское отношение персонала, залечивание и.т.д.). Поэтому мы решили бороться с этим в домашних условиях (регидрон, бактисубтил, линекс, что-то ещё, не помню). Поздно вечером Ванюша поел в первый раз с утра. Мы перекрестились и подумали, что кризис миновал. А ночью была температура выше 38. А утром в воскресенье (Пасха) стало ещё хуже. Он мог существовать только на руках у кого-то (меня, мамы, свекрови), сам не лежал, плакал, ему было очень плохо. Опять не ел, ничего не хотел, только на руках затихал, казалось, что он спит – но он просто был настолько слаб. В воскресенье пришла очередная дежурная врачиха из поликлиники. Бывают такие врачи, которые умеют убеждать. Она сумела нас убедить поехать в инфекционную детскую больницу. В крайнем случае, если ничего страшного при обследовании у нас не обнаружат – мы могли бы уйти от туда под расписку.
У нас страшное обнаружили. Ванечке было очень плохо. Хотя он и ел понемногу, все остальное время он спал. Вообще он превратился в новорожденного – не держал головку, не опирался на ручки, не сидел, не ползал…… Сестра сказала мне зайти в ординаторскую – и как обухом по голове прозвучали слова: «Мама, мы подозреваем у Вашего малыша менингит, дайте согласие на пункцию. У него жутко гнойная кровь и масса других признаков. Если не сейчас – то мы можем опоздать». Как я этого боялась! Даже при самых жутких обстоятельствах я не могла себе представить, что именно у моего малыша может быть такой диагноз, пока делали пункцию и готовили анализ, я рвала себе волосы на голове, пыталась не разрыдаться в голос, чтобы не испугать остальных мамашек и только молила о том, чтобы в ликваре (спинно-мозговая жидкость, которую берут при пунктировании) не обнаружился предполагаемый диагноз. Наверное Господь услышал нас, т.к. болезнь поймали буквально за хвост, застали самое начало, когда ещё зараза только начала проникать в спинной мозг – и сразу начали лечение.
Наверное нам надо было приехать в Саратов и заболеть там, чтобы нам были обеспечены самый лучший уход и самые лучшие врачи. Мама подняла все свои связи – и ей сказали, что «для ЭТОГО ребенка все лекарства у нас будут». Нам начали колоть какой-то антибиотик, Цефтриабол, стоимость одной ампулы которого по слухам – 8 тысяч рублей. Это было в понедельник 6-го мая.
А 7-го мая мы сумели сдать первый анализ мочи (в понедельник он так и не смог пописать). И снова пришла врач и сказала – «Вы только не пугайтесь, мы все вылечим…. Но в моче огромное кол-во белка, а лейкоциты не смогли посчитать, настолько их много….». Я никак не отреагировала на это.. Наверное просто не осознавала… Настолько боль и отчаяние охватывали меня – что какая разница – на одну болячку больше или меньше… Нам сменили антибиотик на Фортум, более широкого спектра действия, для почек тоже, только теперь вводили его внутривенно не 1 раз, а два – в 12 дня и 12 ночи. У малыша невозможно было отыскать вены, поэтому ему под наркозом вживили катетер в центральную вену с выводом на левую ключицу. Четыре дня под капельницей. Килограммы лекарств.
В итоге одновременно у нас было три болячки – менингит, о.пиелонефрит и к.и.н.э. Слишком много для такой крохи. И мы начали потихоньку лечиться. Нас полностью обследовали, сделали УЗИ почек и мозга, КТГМ (комп. томография гол. мозга). Оказалось, что у нас врожденная патология почки, небольшая ликварная киста и расширенный оболочки в голове.
Не буду дальше углубляться в подробности. После 4 недель, проведенных в больнице малыш выкарабкался. Сколько народу о нем молилось – знает только Господь. В храме, куда я всегда ходила в Саратове, ко мне подходили толпы народу и со слезами смотрели на моего мальчика. Все они молились, я знаю. Даже те, кого я не знаю.
Ванечку после больницы смотрели 3 специалиста – невропатолог, хирург-ортопед и нефролог. Наибольшие опасения у нас сейчас вызывает наша левая почка. Выписывались из больницы с не очень хорошим анализом молчи, но это было объяснимо данной патологией. Поэтому решили нас отпустить лечиться дома.
Хотя невропатолог и не обнаружила у нас никаких отклонений (как-будто бы и не было у нас ничего), малыш стал очень беспокойный. Он не признает никого кроме меня. Он все забыл – любимые игрушки вызывают у него плач и испуг – с папой он не остается больше 5 секунд – начинает плакать…. Он должен привыкнуть к тому, что он опять дома – должен все вспомнить, должно пройти время.
Не знаю, насколько он отстал в развитии за этот месяц – ведь более 3 недель нам не разрешали принимать любое положение кроме лежачего (из-за пункций и распределения спинно-мозгового давления). Но сейчас прогресс очевиден. Мы подходим в нашему семимесячью, уверенно стоя на четвереньках, ползая назад и неуверенно сидя.
Слава Господу, что он нашего малыша исцелил. Больше никаких мыслей у меня не приходит в голову.
Что я хочу сказать вам, мамочки. Берегите своих малышей. Болезни подкарауливают не только на немытых руках или чихающих прохожих. Нашего возбудителя так не нашли. У нас не высеялось ничего. И если вы видите, что малышу плохо – не медлите, езжайте в больницу. В крайнем случае, если ничего страшного – заберете. Но только пусть малыш будет под контролем врачей. Потому что случиться может не только банальная простуда, но и ещё чего похуже.
Да, и ещё. Никогда не хвалите малышей. Ни своим ни чужим. По крайней мере я больше не буду.