Конференция "Усыновление""Усыновление"
Раздел: Юридические и правовые аспекты
Отвечать в конференциях и заводить новые темы может любой участник, независимо от наличия регистрации на сайте 7я.ру.
о приемных детях
http://www.rg.ru/2005/07/19/fridinskiy-anons.html
03.08.2005 10:38:57, Gast
10 комментариев
Товарищ чиновник "забыл" про этих детишек...
Никита Шиловцев, погиб в 2001
http://www.rol.ru/news/misc/crime/02/07/01_011.htm
Настя Кедрова, погибла в 2003
www.regnum.ru/news/390433.html
http://www.regnum.ru/news/401718.html 03.08.2005 20:16:10, Бжишк
Никита Шиловцев, погиб в 2001
http://www.rol.ru/news/misc/crime/02/07/01_011.htm
Настя Кедрова, погибла в 2003
www.regnum.ru/news/390433.html
http://www.regnum.ru/news/401718.html 03.08.2005 20:16:10, Бжишк
"С 2000 по 2005 год в России было совершено 1 тысяча 80 убийств и 21 покушение на убийство детей", - сказал замгенпрокурора во вторник на пресс-конференции в РИА "Новости".
При этом он уточнил, что 1 тысяча 86 преступлений совершено родными родителями детей.
Фридинский отметил, что это официальная статистика, и разговоры о том, что в России от рук родителей гибнут от тысячи до двух тысяч детей ежегодно, не соответствуют действительности.
----------------------------
И они хотят запретить иностранное усыновление, потому что в Америке в 2-х семьях ненормальные тетки забили до смерти 2-х детей!
Шум об этом стоял "по всей Руси великой"!
А о преступлениях своих граждан российские чиновники только так иногда обмолвятся.
03.08.2005 16:54:38, гость
Меня потрясли слова про био-родителей брошенных детей:
"Что же касается родителей, то для них, безусловно, это шок. На них спустя двадцать лет свалилось огромное чувство вины, и справиться с этой ситуацией психологически очень и очень нелегко."
Интересные дела - какое-то чувство вины вдруг свалилось на них спустя двадцать лет, а в момент оставления ребенка этого чувства не было и все двадцать лет тоже? Ну-и-ну, как капусты нарубить ребенка оставить. Честно, мне бы хотелось заглянуть в глаза этим людям. 04.08.2005 11:56:35, елена волк
ага. о том же подумала. 20 лет спустя...а все 20 лет значит ни чувства вины, ни шока...хорошо живут, однако, вот у кого РАД-то, ни совести, ни чувства привязанности к собственному дитя, не говоря уж о любви...
04.08.2005 17:13:20, тина
Нет, все неоднозначно... Просто вот сколько их, ненужных, оплеванных и богом забытых детей. от этой мысли мурашки по коже.
04.08.2005 13:47:49, Лиса чернобурая (Т+А)
Забыты-то они в первую очередь этими родившими их людьми. Я не пойму как можно после этого рожать еще детей и жить двадцать лет обычной рутинной жизнью. В голове не укладывается.
04.08.2005 14:20:23, елена волк
При этом он уточнил, что 1 тысяча 86 преступлений совершено родными родителями детей.
Фридинский отметил, что это официальная статистика, и разговоры о том, что в России от рук родителей гибнут от тысячи до двух тысяч детей ежегодно, не соответствуют действительности.
----------------------------
И они хотят запретить иностранное усыновление, потому что в Америке в 2-х семьях ненормальные тетки забили до смерти 2-х детей!
Шум об этом стоял "по всей Руси великой"!
А о преступлениях своих граждан российские чиновники только так иногда обмолвятся.
03.08.2005 16:54:38, гость
Люди, а вы прочли статью "Каждый имеет право увидеть свою маму"? По этой же ссылке.
Каждый имеет право увидеть маму
Пенсионерка Елена Кабанова помогает тем, кому не смогла помочь даже популярная телепрограмма "Жди меня"
Нина Рузанова, Новосибирск
Дата публикации 29 июля 2005 г.
"Пожалуйста, найдите мою маму!" - девочка догнала пожилую женщину на лестнице и сунула ей мятую фотографию. Это - продолжение почти нереальной истории, которая произошла в Ояшинском доме-интернате для детей-инвалидов. Пенсионерка Елена Кабанова - местный вариант программы "Жди меня", только без камер и софитов. Она сама через "Горсправку" ищет родителей тех детей, кто был брошен в роддоме восемнадцать, а то и двадцать лет назад. С ее помощью забытое прошлое постучалось в двери уже двух новосибирских семей. Что это - жестокий психологический эксперимент или божий промысел?..
Антон и Вася
Река слез, пролитых впоследствии, взяла начало в гостевой комнате интерната. Елена Кабанова, приехавшая навестить тяжелобольного внука, разговорилась с Антоном (фамилии воспитанников здесь и далее мы не называем по этическим соображениям). Антону - девятнадцать, но ростом он с трехлетнего ребенка: так сильно искривлен позвоночник. Зато общительности парню не занимать - любой новый человек для него в радость. "Родители-то есть у тебя?" - спросила Елена Ивановна, засмотревшись на ласковую улыбку и лучистые глаза. "Я отказник", - привычно ответил Антон. "Пили родители?" - "Нет! Я знаю, мне говорили"... Слово за слово, и Антон рассказал о своей хрустальной мечте - найти маму. "Сколько раз я ее звал..." Выяснилось, что в этом же интернате живет и брат Антона - Вася, родившийся годом позже и с еще большим "букетом" страшных диагнозов. От него тоже отказались в роддоме (говорят, наследство Семипалатинского полигона, где служил отец).
Разговор с Антоном, любимцем всего интерната, пенсионерке запомнился. Сомневалась она недолго, смело примерив крылья доброго ангела. Вообще эта женщина твердо уверена в своей правоте, всем бы нам такую уверенность. "Вы кладбище возле интерната видели? Так вот, раз Антон с Васей выжили, значит суждено им было мать встретить! Ну? Я права или нет?!"... Разузнав имена родителей Антона, Елена Кабанова ринулась на поиски. Адрес в Новосибирске нашла через справочное бюро, в двери квартиры постучалась бесстрашно.
- Открыла мне бабушка на инвалидной коляске, - рассказывает Елена Ивановна. - Выслушала меня, всплакнула и говорит: я, мол, думала, они давно уже умерли... Долго мы с ней беседовали, но дальше прихожей она меня не пустила. Оказалось, что мать Антона живет в другом районе, детей у них больше нет, только собака и две кошки. Я матери в тот же вечер стала звонить. Говорю ей: "Они вас ищут!", а она молчит. "Вы меня слышите?!" - "Да"... Так и молчала все время, пока я о детях рассказывала.
В отличие от родителей, буквально раздавленных этим невесть откуда взявшимся забытым кошмаром, Антон с братом были счастливы безмерно. Елена Ивановна сообщила мальчишкам новость в тот же вечер, едва поговорив с матерью. А наутро ей позвонила бабушка: "Скажите им, что вы нас не нашли". - "Ну знаете, я врать не буду! Вы их уже предали один раз!" - безапелляционно заявил добрый ангел, слегка смахивающий на инквизитора. И, завернувшись то ли в крылья, то ли в мантию, поехал в Ояш утешать Антона: "Надежда умирает последней"...
Сдаваться Елена Ивановна не собиралась. Она, не смущаясь, носила любопытной бабушке фотографии внуков. Забирала Антона к себе и предлагала "позвонить маме", он звонил. А как-то раз после очередного ледяного душа ("Что вы нас контролируете?!") даже написала матери гневное письмо, назвав ее кукушкой. Не боитесь, мол, небесной кары?
- Как же вы сами-то не боитесь, - вырывается у меня. - В смысле, я бы не смогла так настойчиво...
- А вы слышали, как Антон поет? - после долгой паузы задумчиво спрашивает Елена Ивановна. - Он на всех концертах выступает, а когда песню Газманова "Мама" петь начинает, никто от слез удержаться не может. А вы говорите...
В конце концов молодые родители - им всего-то сорок три - в интернат приехали, решившись-таки взглянуть в глаза прошлому. Тут-то река слез окончательно вышла из берегов. Рыдали все - от персонала до воспитанников, не говоря уже о виновниках торжества. Это была первая трагедия-счастье в интернате, такого и в любимой детдомовцами программе "Жди меня" не увидишь. Сейчас Антона и Васю навещают регулярно, возят дорогие подарки. "Скоро я хочу с родителями поговорить, чтобы они нас забрали", - рассудительно говорит Антон. Что ответит ему мама, о которой он так трогательно поет? Уживутся ли эти два котенка с двумя кошками и собакой, которые давно прописались в хозяйской квартире? Давайте надеяться вместе.
04.08.2005 01:00:47, mamaut
Каждый имеет право увидеть маму
Пенсионерка Елена Кабанова помогает тем, кому не смогла помочь даже популярная телепрограмма "Жди меня"
Нина Рузанова, Новосибирск
Дата публикации 29 июля 2005 г.
"Пожалуйста, найдите мою маму!" - девочка догнала пожилую женщину на лестнице и сунула ей мятую фотографию. Это - продолжение почти нереальной истории, которая произошла в Ояшинском доме-интернате для детей-инвалидов. Пенсионерка Елена Кабанова - местный вариант программы "Жди меня", только без камер и софитов. Она сама через "Горсправку" ищет родителей тех детей, кто был брошен в роддоме восемнадцать, а то и двадцать лет назад. С ее помощью забытое прошлое постучалось в двери уже двух новосибирских семей. Что это - жестокий психологический эксперимент или божий промысел?..
Антон и Вася
Река слез, пролитых впоследствии, взяла начало в гостевой комнате интерната. Елена Кабанова, приехавшая навестить тяжелобольного внука, разговорилась с Антоном (фамилии воспитанников здесь и далее мы не называем по этическим соображениям). Антону - девятнадцать, но ростом он с трехлетнего ребенка: так сильно искривлен позвоночник. Зато общительности парню не занимать - любой новый человек для него в радость. "Родители-то есть у тебя?" - спросила Елена Ивановна, засмотревшись на ласковую улыбку и лучистые глаза. "Я отказник", - привычно ответил Антон. "Пили родители?" - "Нет! Я знаю, мне говорили"... Слово за слово, и Антон рассказал о своей хрустальной мечте - найти маму. "Сколько раз я ее звал..." Выяснилось, что в этом же интернате живет и брат Антона - Вася, родившийся годом позже и с еще большим "букетом" страшных диагнозов. От него тоже отказались в роддоме (говорят, наследство Семипалатинского полигона, где служил отец).
Разговор с Антоном, любимцем всего интерната, пенсионерке запомнился. Сомневалась она недолго, смело примерив крылья доброго ангела. Вообще эта женщина твердо уверена в своей правоте, всем бы нам такую уверенность. "Вы кладбище возле интерната видели? Так вот, раз Антон с Васей выжили, значит суждено им было мать встретить! Ну? Я права или нет?!"... Разузнав имена родителей Антона, Елена Кабанова ринулась на поиски. Адрес в Новосибирске нашла через справочное бюро, в двери квартиры постучалась бесстрашно.
- Открыла мне бабушка на инвалидной коляске, - рассказывает Елена Ивановна. - Выслушала меня, всплакнула и говорит: я, мол, думала, они давно уже умерли... Долго мы с ней беседовали, но дальше прихожей она меня не пустила. Оказалось, что мать Антона живет в другом районе, детей у них больше нет, только собака и две кошки. Я матери в тот же вечер стала звонить. Говорю ей: "Они вас ищут!", а она молчит. "Вы меня слышите?!" - "Да"... Так и молчала все время, пока я о детях рассказывала.
В отличие от родителей, буквально раздавленных этим невесть откуда взявшимся забытым кошмаром, Антон с братом были счастливы безмерно. Елена Ивановна сообщила мальчишкам новость в тот же вечер, едва поговорив с матерью. А наутро ей позвонила бабушка: "Скажите им, что вы нас не нашли". - "Ну знаете, я врать не буду! Вы их уже предали один раз!" - безапелляционно заявил добрый ангел, слегка смахивающий на инквизитора. И, завернувшись то ли в крылья, то ли в мантию, поехал в Ояш утешать Антона: "Надежда умирает последней"...
Сдаваться Елена Ивановна не собиралась. Она, не смущаясь, носила любопытной бабушке фотографии внуков. Забирала Антона к себе и предлагала "позвонить маме", он звонил. А как-то раз после очередного ледяного душа ("Что вы нас контролируете?!") даже написала матери гневное письмо, назвав ее кукушкой. Не боитесь, мол, небесной кары?
- Как же вы сами-то не боитесь, - вырывается у меня. - В смысле, я бы не смогла так настойчиво...
- А вы слышали, как Антон поет? - после долгой паузы задумчиво спрашивает Елена Ивановна. - Он на всех концертах выступает, а когда песню Газманова "Мама" петь начинает, никто от слез удержаться не может. А вы говорите...
В конце концов молодые родители - им всего-то сорок три - в интернат приехали, решившись-таки взглянуть в глаза прошлому. Тут-то река слез окончательно вышла из берегов. Рыдали все - от персонала до воспитанников, не говоря уже о виновниках торжества. Это была первая трагедия-счастье в интернате, такого и в любимой детдомовцами программе "Жди меня" не увидишь. Сейчас Антона и Васю навещают регулярно, возят дорогие подарки. "Скоро я хочу с родителями поговорить, чтобы они нас забрали", - рассудительно говорит Антон. Что ответит ему мама, о которой он так трогательно поет? Уживутся ли эти два котенка с двумя кошками и собакой, которые давно прописались в хозяйской квартире? Давайте надеяться вместе.
04.08.2005 01:00:47, mamaut
Сергей
Это второй крестник Елены Кабановой. С другим характером и другой энергетикой. Ему исполнилось двадцать, и на ласкового котенка он не похож - это мужчина, способный, несмотря на болезнь, пробить стену. От него тоже отказались в роддоме: мальчик родился с ножками, вывернутыми назад. Так, пятками вперед, он и уходит от злой судьбы. Скрюченными болью руками научился забивать гвозди - кто знает, чего ему это стоило, но... "я должен все уметь". У него в руках, и правда, держится любой инструмент - он и плотник, и дворник, и агроном. И, самое главное, воспитатель: в трудовой группе под его началом десять мальчишек, причем шустрых и без заметных физических недостатков. Слушаются беспрекословно.
- О том, чтобы найти родителей, я давно мечтал, - как-то очень внушительно, не торопясь рассказывает Сергей. - Лет с пятнадцати. Даже пытался в "Жди меня" позвонить, только там все время занято. Я туда письмо написал, мне ответили - нужно фотографию, год рождения. А откуда у меня мамина фотография? Я знал только, что ее зовут Валентина, а папу - Владимир. Вот и все. Мне говорили воспитатели: все это ерунда, Сергей. Зачем тебе это? Подумай хорошо, прежде чем в эту дверь войти. Я им отвечал: вы думаете так, я буду думать по-своему.
В этом "поисковом" деле инквизиторская ипостась Елены Кабановой никак не проявилась. Самым трудным было разыскать адрес и телефон семьи.
- Эта мать в трубку не молчала, - вспоминает Елена Ивановна. - Спросила у меня: как его назвали? Оказалось - вот судьба! - что ее старший сын тоже Сергей. Выслушала, перезвонила мне через пять минут и спрашивает: а как в интернат проехать? "Зачем вам?" - "Да поеду заберу его". Я ее еле удержала тогда, иначе бы в тот же вечер примчалась. Она ведь, как приехала, на колени встала перед Сережкой...
- Я в Бога очень сильно верю, - говорит сын, впервые увидевший мать в двадцать лет. - Он мне такой день подарил! Я ведь даже не знал, что мою семью нашли: это мама так решила, мол, мальчишка будет переживать. Помню, прибегает ко мне пацан и говорит: к тебе приехали. "Как? Да ты врешь! Ко мне ни разу в жизни никто не приезжал!" Мы с ним на две пачки сигарет с фильтром поспорили... Захожу в комнату посетителей, мама сразу начала плакать: "Сынок, поехали домой". А я говорю - нет. Я не поеду. Я так сразу не могу. Я ведь здесь всю жизнь прожил, здесь тоже моя семья.
В отличие от Антона с Васей Сергея ждут домой в любой момент. Он гостит там от силы две-три недели, а потом возвращается в интернат. Его можно понять: как бы он ни тянулся к матери, отцу, брату, племяннику, в интернате он - хозяин жизни, авторитет, начальник с ежедневным планом работ. А в городской квартире - испуганный калека ("там таких, как я, никогда не видели, и мне страшно"). К счастью, взрослые в новой семье стараются изо всех сил: Сергей-старший сам приезжал за братом, возил показать строящийся коттедж: вот твоя комната, ты сам выберешь, что сюда поставить... Коттедж Сергея пугает меньше: "Вот достроят его, и я все-таки буду жить на воле". В новую комнату парень хочет перевезти цветы, которые он вырастил сам.
...А Елена Кабанова тем временем продолжает свою миссию: написала письма еще двум семьям, которые живут в области. Ждет ответа.
КОММЕНТАРИЙ
Лидия Чернышева, заместитель директора Ояшинского дома-интерната, врач-психиатр:
- Мы не вмешивались: поиск родителей пошел бы детям на пользу в любом случае, с чем бы они ни столкнулись, - нелюбовью, брезгливостью, грубостью. Дети, выросшие в детдоме, - психологически очень закаленные, они в силах пережить такую трагедию. С другой стороны, поиск родных - это их внутреннее самосовершенствование. Это цель, к которой они стремились и смогли достичь. И они очень гордятся этим. Они самоутвердились, повысили самооценку, доказали, что не хуже других. То есть чем бы ни закончилась эта история, она уже благоприятно повлияла на личности этих мальчиков.
Конечно, в коллективе это создало некоторое напряжение: их счастье удручает многих, многие им завидуют. Ведь большинство наших воспитанников своих родителей знают: они жили с ними какое-то время, пока тех не лишили родительских прав. Им не нужно искать родителей, но они к ним все равно не приедут. А тут на глазах у детей происходят какие-то сказочные, нереальные события - конечно, кто-то завидует, но это абсолютно нормальная реакция.
Что же касается родителей, то для них, безусловно, это шок. На них спустя двадцать лет свалилось огромное чувство вины, и справиться с этой ситуацией психологически очень и очень нелегко. С точки зрения государства они не совершили никаких преступлений - в России не запрещено отказываться от детей в роддоме. Но с точки зрения морали они чувствуют себя преступниками. И во многом именно это чувство вины мешает им найти контакт с детьми. Трудно предполагать, как в дальнейшем сложится судьба этих семей, - любое давление, подталкивание могут нанести только вред. Именно поэтому администрация детского дома выбрала политику невмешательства.
04.08.2005 01:02:23, mamaut
Это второй крестник Елены Кабановой. С другим характером и другой энергетикой. Ему исполнилось двадцать, и на ласкового котенка он не похож - это мужчина, способный, несмотря на болезнь, пробить стену. От него тоже отказались в роддоме: мальчик родился с ножками, вывернутыми назад. Так, пятками вперед, он и уходит от злой судьбы. Скрюченными болью руками научился забивать гвозди - кто знает, чего ему это стоило, но... "я должен все уметь". У него в руках, и правда, держится любой инструмент - он и плотник, и дворник, и агроном. И, самое главное, воспитатель: в трудовой группе под его началом десять мальчишек, причем шустрых и без заметных физических недостатков. Слушаются беспрекословно.
- О том, чтобы найти родителей, я давно мечтал, - как-то очень внушительно, не торопясь рассказывает Сергей. - Лет с пятнадцати. Даже пытался в "Жди меня" позвонить, только там все время занято. Я туда письмо написал, мне ответили - нужно фотографию, год рождения. А откуда у меня мамина фотография? Я знал только, что ее зовут Валентина, а папу - Владимир. Вот и все. Мне говорили воспитатели: все это ерунда, Сергей. Зачем тебе это? Подумай хорошо, прежде чем в эту дверь войти. Я им отвечал: вы думаете так, я буду думать по-своему.
В этом "поисковом" деле инквизиторская ипостась Елены Кабановой никак не проявилась. Самым трудным было разыскать адрес и телефон семьи.
- Эта мать в трубку не молчала, - вспоминает Елена Ивановна. - Спросила у меня: как его назвали? Оказалось - вот судьба! - что ее старший сын тоже Сергей. Выслушала, перезвонила мне через пять минут и спрашивает: а как в интернат проехать? "Зачем вам?" - "Да поеду заберу его". Я ее еле удержала тогда, иначе бы в тот же вечер примчалась. Она ведь, как приехала, на колени встала перед Сережкой...
- Я в Бога очень сильно верю, - говорит сын, впервые увидевший мать в двадцать лет. - Он мне такой день подарил! Я ведь даже не знал, что мою семью нашли: это мама так решила, мол, мальчишка будет переживать. Помню, прибегает ко мне пацан и говорит: к тебе приехали. "Как? Да ты врешь! Ко мне ни разу в жизни никто не приезжал!" Мы с ним на две пачки сигарет с фильтром поспорили... Захожу в комнату посетителей, мама сразу начала плакать: "Сынок, поехали домой". А я говорю - нет. Я не поеду. Я так сразу не могу. Я ведь здесь всю жизнь прожил, здесь тоже моя семья.
В отличие от Антона с Васей Сергея ждут домой в любой момент. Он гостит там от силы две-три недели, а потом возвращается в интернат. Его можно понять: как бы он ни тянулся к матери, отцу, брату, племяннику, в интернате он - хозяин жизни, авторитет, начальник с ежедневным планом работ. А в городской квартире - испуганный калека ("там таких, как я, никогда не видели, и мне страшно"). К счастью, взрослые в новой семье стараются изо всех сил: Сергей-старший сам приезжал за братом, возил показать строящийся коттедж: вот твоя комната, ты сам выберешь, что сюда поставить... Коттедж Сергея пугает меньше: "Вот достроят его, и я все-таки буду жить на воле". В новую комнату парень хочет перевезти цветы, которые он вырастил сам.
...А Елена Кабанова тем временем продолжает свою миссию: написала письма еще двум семьям, которые живут в области. Ждет ответа.
КОММЕНТАРИЙ
Лидия Чернышева, заместитель директора Ояшинского дома-интерната, врач-психиатр:
- Мы не вмешивались: поиск родителей пошел бы детям на пользу в любом случае, с чем бы они ни столкнулись, - нелюбовью, брезгливостью, грубостью. Дети, выросшие в детдоме, - психологически очень закаленные, они в силах пережить такую трагедию. С другой стороны, поиск родных - это их внутреннее самосовершенствование. Это цель, к которой они стремились и смогли достичь. И они очень гордятся этим. Они самоутвердились, повысили самооценку, доказали, что не хуже других. То есть чем бы ни закончилась эта история, она уже благоприятно повлияла на личности этих мальчиков.
Конечно, в коллективе это создало некоторое напряжение: их счастье удручает многих, многие им завидуют. Ведь большинство наших воспитанников своих родителей знают: они жили с ними какое-то время, пока тех не лишили родительских прав. Им не нужно искать родителей, но они к ним все равно не приедут. А тут на глазах у детей происходят какие-то сказочные, нереальные события - конечно, кто-то завидует, но это абсолютно нормальная реакция.
Что же касается родителей, то для них, безусловно, это шок. На них спустя двадцать лет свалилось огромное чувство вины, и справиться с этой ситуацией психологически очень и очень нелегко. С точки зрения государства они не совершили никаких преступлений - в России не запрещено отказываться от детей в роддоме. Но с точки зрения морали они чувствуют себя преступниками. И во многом именно это чувство вины мешает им найти контакт с детьми. Трудно предполагать, как в дальнейшем сложится судьба этих семей, - любое давление, подталкивание могут нанести только вред. Именно поэтому администрация детского дома выбрала политику невмешательства.
04.08.2005 01:02:23, mamaut
"Что же касается родителей, то для них, безусловно, это шок. На них спустя двадцать лет свалилось огромное чувство вины, и справиться с этой ситуацией психологически очень и очень нелегко."
Интересные дела - какое-то чувство вины вдруг свалилось на них спустя двадцать лет, а в момент оставления ребенка этого чувства не было и все двадцать лет тоже? Ну-и-ну, как капусты нарубить ребенка оставить. Честно, мне бы хотелось заглянуть в глаза этим людям. 04.08.2005 11:56:35, елена волк
Ничего хорошего в глазах ихних не видать. Слезы крокодила если только..............
04.08.2005 13:09:04, Бонита
Читайте также
Процедура установления отцовства: какие документы необходимы и какие права это дает
Для чего вообще устанавливать отцовство?
