Не все бедные в Серпухове, как оказалось

Не все бедные в Серпухове, как оказалось. Расскажу-ка я Вам, какая удивительная в этот раз была у меня поездка в Серпухов. Поехала я без сопровождающих (наконец-то), своим ходом вдвоем с Эдиком. Интраверт я все же – не люблю общества. От двери до двери дорога туда заняла у меня 4 часа. В общем в 13:30 я была в ДД. Обстановка была будничной, встретили меня без фанфар (никого из администрации не было). Я быстренько прошла к малышам – надо сказать, что дети встретили меня без видимого энтузиазма, по крайней мере с прошлым разом был резкий контраст. Правда и моих детишек не было – Сашеньку забрали бабушки, Русланчик был на занятиях с психологом, Танечка ушла с сестрами к матери, Кристину забрала NataP. Все же остальные вели себя сдержанно, на шею ко мне никто не бросился. Видимо я уже становлюсь в их восприятии не экзотической тетей из Москвы, а одним из окружающих их обыденных явлений. Вика спросила, когда приедут за ней, Миша похвалился, что к нему приезжала Дина, Дима Корнеев подошел ко мне близко-близко, глаза- в-глаза и спросил: «А что Вы привезли МНЕ?» Я раздала каждому из детей по упаковочке с конфетами и Диму интересовало, а есть ли у меня что-то, приведенное только ему. Надо сказать, что детям очень нравится, когда подарок дарится не всем, а персонально ему. Я интуитивно и купила всем разные упаковки конфет: Тане и Свете – одно, Руслану Кобзину и Мише – другое, Олежику и Диме – третье. Каждый свое угощение припрятал в укромное местечко. Был такой диалог: «Чей это пакет? Можно мне взять?, - спросил Дима, увидев пакетик с барбарисом, аккуратно лежащий на верхней полочке шкафа. «Это Мишин», ответил находившийся в детской старший мальчик Алексей Рожков. «Нет, - тут же деловито внес ясность Миша, мой - вот он – под слоником», - и показал свой пакет, спрятанный под большой мягкой игрушкой. Света принесла мне свою тетрадь по русскому языку и показала молча на 5, которую ей поставила учительница. Я поразилась как аккуратно, почти калиграфически Света пишет. Мне бы иметь такой почерк – и ни одной помарки! Ну действительно – отличница! Дожидаясь своего Руслана от психолога я зашла к старшим девочкам. Они были мне рады, мы долго с ними беседовали и только вид одетых Феди и Миши, маячивших за дверью в ожидании меня, заставил меня оторваться от девчонок. Одели и Руслана, и мы пошли вчетвером в кафе. На улице гуляли Юля Киселюс и Таня Евдокимова. Они не могли пропустить такое удовольствие, как прокатить Эдика в коляске, спросили, можно ли проводить нас до калитки. Но и за калиткой Таня не выпустила коляску из рук и так и пошла вместе с нами. Надо сказать, что девочки с каким-то повышенным рвением общались с Эдом. На улице старшие девочки умилительно тютюшкались с ним и никак не хотели от него отходить, это было довольно непривычно видеть по контрасту с их отношением к взрослым, когда они особо разговаривать не хотят и ведут себя скованно и напряженно. Так вот, Таня так и везла коляску всю нашу прогулку. Вот мне повезло! По плану мы должны были сначала навестить бабушек братьев Мезинчиковых. Так и завалились всей бандой к обалдевшим от вторжения бабушкам – и Руслан, и Таня, и Эдик, и Миша с Федей. У бабушек сидел Сашенька – какой-то оцепенелый, загнанный зверек. На появление команды он никак не отреагировал, сидел и смотрел остановившимся взглядом перед собой, на мое приветствие не то что не повернул головы, но даже и не повел глазом. Ну и дела! Просто зомби какой-то, при чем еще и с таким трагичным несчастным выражением на лице. Точно таким он был в тот день, когда мы привозили подарки на Новый год. Да, что-то с ним не ладное, а что – я пока понять не могу. У Мезинчиковых три бабушки, их родная бабушка (почти совсем инвалид – плохо слышит, не видит ничего, да и с головой у нее проблемы), ее младшая сестра и их мать. Они живут в однокомнатной квартире. У них очень чисто, уютно (мне бы так, и-эх), сами они тоже очень чистенькие, опрятные, все у них так благопристойно. Честно говоря, я так и не поняла, насколько они нуждаются, так как никакой вопиющей нищеты не увидела. Резко с ними контрастировали одетые в какие-то невероятно замызганные кофты их бритые наголо старшие внуки (ругаю, ругаю Федю и Мишу, чтобы почище одевались к моему приезду, но видно их не особо балуют – они сказали, что воспитательница дала только это. И в Москву Федю тогда прислали в штанах в большущей рваной прорехой во всю коленку – жуть). Поразило еще меня как вдруг разом сварливо и громко заругались все три божьих одуванчика, когда Федя открыл входную дверь и вышел в совместный с соседями предбанник. Уж не знаю, что это за преступление такое, что он там мог испортить – но так ругаться! По-моему они соседей боятся и стыдятся детей, что ли, типа детдомовские – своруют, испортят. Да Мишу с Федей, правда, они и не берут. Только Сашу, да и то не часто. Я пришла, чтобы узнать, не хотят ли они оформить опеку над братьями, но сестра бабушки сказала, что не потянет она это. Еще она призналась, что детей хотели взять в семью родственники еще три года назад, как только умерла мать, но бабушки не отдали, т.к. те живут далеко, в деревне. Бабушки хотели, чтобы дети были рядом. У родной бабушки фобия, что детей могут усыновить и увезти от них далеко. Она почему-то уверена, что увезти и усыновить могут только с одной целью – убить. Эта мысль постоянно озвучивается при детях. Я смогла ее утешить только той вестью, что я лично усыновлять братьев не собираюсь. Ну, в общем, хватит о них, что-то после посещения у меня ничего не прояснилось. Увидела только, что с Сашей что-то не ладно. Давайте лучше поговорим о хорошем, а хорошее было дальше.