Просто так или "Про День России и про Тайну"

Завтра праздник и хотя, мне кажется, никто не понимает, что же мы празднуем, давайте порадуемся ещё одному выходному и лету.

А теперь про "ТАЙНУ"

Мне кажется, переживет наше общество «Тайну». Так же как пережило прочерк в графе «отец», если кто помнит, что это означало.

А интересно, откуда и когда появилась «Тайна»?

Как всегда, только исходя из собственного опыта.

Мой папа был усыновлен, и не было это никакой тайной.

И ещё одна история про усыновление, только она длинная – это для тех, кто решится дочитать.

Было это давно, в 59-м году, так что, что-то я помню сама, а что-то мама рассказывала.

Жили мы в Севастополе, город был ещё закрытым, и сосед у нас был боцман. Он-то меня и воспитывал. И был у боцмана, деды Гриши, кум Семен. А у кума была жена – Маруся. Детей у них было аж семеро, и двое старших Аня и Владик были приемными.
Когда немец подходил к Севастополю, семью боцмана, жену и двоих мальчиков, вывезли, чуть ли не последним транспортом, и упросили взять и Марусю. Было Марусе 17 лет, жених Семен воевал, и не было от него никаких вестей. Эвакуировали их в Туапсе, а дальше погрузили в эшелон, и эшелон по дороге разбомбили. И вся семья деды Гриши погибла. И осталась Маруся одна, и пошла она к маме в Севастополь. Как она шла и как дошла – это выше человеческого разумения. Но только пришла она не одна, а с двумя детьми, с мальчиком и девочкой. Где-то по дороге гнали людей на расстрел, и вытолкнули из колонны, двоих детей, прямо на Марусю. Взяла она их на руки и сказала: «Мои», и больше всего боялась, что закричат они: «Мама, мама!» и начнут руки тянуть к той, которую погнали дальше. Но дети не закричали, женщины вокруг тоже начали причитать: «Её, её это дети. Нагуляла, шалава!» Так и пришла она к маме с Аней и Владиком.

Как они выжили? Не знаю.

А Севастополь в 44-м освободили. И Семен прислал письмо. И написали ему ответ, что невеста его Маруся, слава Богу жива, и детей у них двое. И Семен прислал новое письмо, что данным обстоятельствам безмерно рад и надеется, что до конца войны его не убьют, и тогда уж он точно женится на Марусе.

Мальчик Владик не говорил ни слова, и думали, что останется он на всю жизнь немым, но когда Семен вернулся, Владик сказал: «Тато». И как заметил деда Гриша, который крестил Аню и Владика и всех остальных детей Семена и Маруси, хотя был членом партии и, по тем временам, совершил ужасный поступок – детей крестил!!! Так вот, крестный Гриша сказал: «Оно и понятно, чего молчал. Одни ж бабы кругом, а он мужиков ждал».

Жили они трудно, семеро детей и Семен пришел с войны раненный. Кум Гриша помогал как мог. Он так и не женился. Мама моя говорила, что он всё корил себя, что уцелел, а жена и мальчики погибли.

А Аня выросла и собралась замуж. За лейтенанта. За кого ж ещё? И беседовал деда Гриша с моим папой об успеваемости жениха. Папа мой в Нахимовском преподавал. А тетя Маруся кричала на весь двор: «Ой, что делать? Как же я свою девку на две простыни выпущу?!!!» И жены плавсостава пошли к адмиралу с «ультиматумом», чтобы завезли в военторг полотно, а простыни-пододеяльники на приданое, они и сами сошьют. Не одна ж Аня замуж выходила, как выпуск в училище, так свадьбы одна за другой!

А свадьбу я помню. И Аню в фате и лейтенанта её, с кортиком. И тетю Марусю с огромным ватным одеялом, дочкиным приданым, потому как место службы – Северный флот.

Наташа (Винни), писала: «в моем детстве мне так не хватало этой простой истины – ТАК БЫВАЕТ!»
Мне, наверное, повезло. В моем детстве это ТАК БЫВАЕТ звучало ТАК ЕСТЬ.