Это было ровно два года тому назад: 21 октября 2001 года. Два года: много это или мало? Иногда кажется, что они пролетели стремительно, как один миг. Но как же трудно поверить, что всего-то два года назад я еще не была мамой, что у меня не было моего замечательного сыночка, и что я вообще когда-то существовала в этом мире одна. Нет, я вовсе не хочу сказать, что была одинокой, вокруг меня всегда были любящие и любимые люди. Но эти люди были такими же отдельными личностями, как когда-то была и я сама.
А теперь нас двое. Вот уже два года я не представляю своей жизни без удивительного существа, которое сначала было маленькое и совершенно беспомощное, а сейчас уже совершает длительные прогулки своими собственными ножками и обожает слушать сказки.
А ведь началось все с недоразумения, совершенно неожиданно. Ребенка заводить мы и не планировали: жилья своего не было, расписаны мы тоже не были, причем по соображениям, от нас не зависящим. Просто ситуация складывалась так, что мне необходимо было еще какое-то время оставаться папиной дочерью, а не мужниной женой. Такая вот небольшая формальность, имеющая большие и далеко идущие последствия.
Да и не верилось мне долго, что я - и вдруг могу оказаться беременной. Нет, никаких проблем у меня не было, просто вот такой сдвиг в голове: как это я - и вдруг беременна. Это у других может быть все, что угодно, а у меня: Нет, наверное, я ошиблась: Я так боялась, что ошиблась, что этого действительно не может быть, что прождала почти две недели, прежде, чем решилась сделать тест. Две полоски выступили тут же, никаких пяти минут ждать не пришлось. Это было 1 марта. А 4 марта с утра мой организм так громко и отчетливо заявил о наступившей беременности, что даже сам Фома неверующий перестал бы сомневаться. Правда, я продолжала сомневаться до самого конца. Даже когда получила на руки первое заключение УЗИ: "В полости матки находится плодное яйцо диаметром 3 см". И даже когда, ровно за три недели до свадьбы, почувствовала первые приветствия от своего малыша. И даже когда узнала, что это будет мальчик (хотя все родственники со мной во главе хором мечтали о девочке). Казалось, что это сон. Увлекательный, интересный, но все-таки нереальный.
Но месяцы шли, животик мой рос не по дням, а по часам. К 51 килограмму прибавить 12,5 - это, знаете ли, очень ощутимо! Ко всему прочему у меня присутствовали все положенные беременным недомогания (если открыть любое пособие для будущих мам, они там все перечислены). В общем, я могла бы служить живой иллюстрацией для этих пособий. В положенные сроки у меня появлялись тошнота, боли в спине, судороги в ногах и тому подобные "прелести". Радовало одно: все эти проблемы должны были сами собой исчезнуть после родов (как оно собственно и произошло). Правда, избежать больницы мне не удалось, но после того, как я пробыла там шесть дней и все мои анализы и другие показатели оказались абсолютно нормальными (вот они - наши врачи-перестраховщики! Ведь отправили же меня в эту больницу!), меня оттуда выписали и велели спокойно дожидаться своего срока дома.
А срок этот был - 1 ноября, т.к. ребеночек должен был получиться Скорпионом и Змеей. Как вам такое сочетание? Впрочем, мы сочли его удачным, т.к. я сама по гороскопу - Рыбы, а муж - Рак. Третий водный знак в семье был бы вполне подходящим. Впрочем, в гороскопы мы верим мало. Зато очень не хотелось родить 20 октября - в нашей семье с этой датой связаны печальные события.
И вот двадцатого числа мы с мамой до половины второго ночи просидели над старыми вещами: готовили квартиру к приезду маленького. В полночь можно было перестать бояться, что малыш появится в неподходящий день, и мы спокойно отправились спать. На следующий день, а было это в воскресенье, у меня был запланирован визит к врачу в роддом. По рекомендации знакомых, мы выбрали роддом при ГКБ № 29 и договорились там с доктором Рябцевым Константином Михайловичем. К нему-то меня и отвез отец в 12 часов, после чего мы собирались ехать за мужем (он еще не успел перебраться к моим родителям, где мы собирались жить). По дороге отец сказал, что собирается после наших дел отправиться на дачу к приятелю. "Ведь если ты сегодня встретишься с врачом, ты же не родишь в этот же день!" Я подумала, что подобный аргумент очень сомнителен, но я и сама не собиралась в тот день рожать. По крайней мере, ничего к этому не предвещало. Ну ровным счетом ничего!
Но вышло все совсем не так. Посмотрев меня (кстати, без всякого кресла, что намного комфортнее, надо сказать), доктор так аккуратненько заявил: "Нет, не будет у вас Скорпиона!" Оказалось, что я уже нахожусь в родах. Какой сюрприз! На меня напало полное отупение. На часах двенадцать, а меня заявляют, что еще шести не будет, как я уже рожу. Господи, но ведь я сколько раз читала, что первые роды длятся почти сутки. Неужели я могла пропустить их начало? Ведь я ничего, ну просто ничегошеньки до сих пор еще не почувствовала. Врач стал спрашивать, не ощущала ли я что-нибудь необычное сегодня, ну, может, вставала ночью. Ну вставала - так я последние две недели каждый день вставала ночью, а иногда и по два раза. Тоже мне - необычное!
В общем, через час я уже была в родблоке, а обалдевший от такого расклада отец отправился самостоятельно перевозить такого же обалдевшего мужа.
Делать в родблоке было нечего. Прошел час, потом другой, но я ничего не чувствовала. Вообще ничего! Пару раз мне казалось, что начинается схватка. Я даже пыталась замечать время по часам, чтобы следить за интервалами. Но видимо, все эти ощущения были продуктом внушения, т.к. проходило пять, десять, пятнадцать минут, а они не возвращались. Скучно было! Спать мне совершенно не хотелось, общаться было не с кем, смотреть тоже, в общем-то, не на что.
И вот сижу я (хожу, лежу - чего я там только ни делала), а в мозгу крутится мысль: ведь сейчас окажется, что все это - неправда, что врач ошибся и никаких родов у меня сегодня не будет. Что в этом случае со мной сделают? Прогонят домой? Или опять в палату запихнут?
Где-то на втором или на третьем часу моего пребывания в родблоке, ко мне заявился какой-то низенький и довольно невзрачный субъект, который представился анестезиологом и предложил мне эпидуралку. Я ему честно ответила, что на данный момент не только не чувствую в этом необходимости сейчас, но и вообще сомневаюсь в том, что сегодня мне могут понадобиться его услуги. К тому же если я чего и боялась до полусмерти в роддоме, так это как раз эпидуральной анестезии. От одной мысли, что мне в позвоночник могут что-то воткнуть, мне сразу же становится нехорошо. И я очень надеялась, что удастся обойтись без этой жуткой процедуры.
Когда я уже совсем было решила, что пора мне отсюда шагать домой (а было это в четыре часа), пришел доктор, снова меня посмотрел и, удовлетворенно хмыкнув (видимо, процесс все-таки шел, хоть я этого и не замечала), проколол мне пузырь. Отошли воды, с ними было все в порядке. И врач ушел.
То, что происходило в следующие два часа, я могу назвать одним словом: кошмар! Через несколько минут меня скрутила такая безумная боль, что я совершенно перестала соображать. Вообще я отходила на курсы в Спасо-Перовском госпитале, где нас учили дышать в родах, и, как мне казалось, я довольно хорошо усвоила все, что там говорилось. Но что такое "хорошо усвоила", когда с тобой происходит такое. Единственное, что мне удалось применить, это "быстрое дыхание", а точнее что-то среднее между "быстрым" и "собачьим дыханием". Вопить и дышать одновременно трудно, поэтому я делала это попеременно. В зависимости от того, что во мне побеждало: сознание или животные инстинкты.
Окончательно не удариться в панику мне помогли два обстоятельства. Во-первых, схватки были такими частыми и длительными (собственно, мне казалось, что они вообще не прекращаются, что идет одна большая, непрерывная схватка), что было ясно: долго такое продолжаться не может. Во-вторых, доктор, прокалывая пузырь, как-то очень спокойно и буднично произнес: "Ну, если понадобится, мы все обезболим". И хотя на эпидуралку я бы не согласилась даже в таком состоянии, все равно даже на таком фоне я боялась этого укола до полусмерти, мысль о том, что в случае чего эту боль можно остановить или хотя бы ослабить, очень грела. Ну и наконец мне очень помогла моя акушерка. Она, собственно, ничего не делала и не говорила. Просто сидела на своем месте и периодически, когда я начинала слишком сильно вопить, твердо и настойчиво говорила: "Дыши!" И все. Я еще тогда удивлялась: почему она велит мне дышать, но не объясняет, как. Потом поняла: ведь на обменке была наклейка о том, что я прошла курсы в СПГМиМ, видимо, врачи в курсе, где чему учат. И еще было очень отрадно, что никто из родных не видит меня в таком состоянии. Наверное, кому-то и помогает присутствие мужа или родственников, но только не мне!
К счастью, все когда-нибудь кончается! Через два часа после начала моей большой схватки мне отправили на кресло. Лично мне это сооружение вполне понравилось. Конечно, на Западе наверняка имеются более комфортные приспособления для этого дела, ну а нам приходится довольствоваться тем, что есть. Впрочем, это вполне прилично. Особенно мне приглянулись поручни для рук, за которые очень удобно хвататься во время потуг. Одна беда: размеры этого сооружения рассчитаны на девушек несколько повыше, чем мои метр шестьдесят. В результате моя голова оказалась не на подголовнике, но и к сожалению, не ниже его, а как раз на самом его ребре. Неудобно это ужасно! А так совершенно нормальное приспособление.
И - о, чудо! - на кресле мне неожиданно удалось блеснуть своими, усвоенными на курсах, знаниями! По крайней мере, мне так кажется, хотя в том тумане, который окружал меня в этот момент, трудно вспомнить что-то с уверенностью. Но я точно помню, что никто на меня не кричал, не давил, вообще не заставлял что-либо делать, а предоставили мне возможность рожать так, как у самой получается. И еще мне четко запомнились две детали. В какой-то момент запоздала очередная схватка. Лежу я себе, ничего не делаю. Акушерка говорит, мол, тужься, чего ленишься! А я ей в ответ (причем так как-то спокойненько): не могу, мол, схватки нет. И ничего, подождали, не нервничали. А второе было уже на грани с нахальством. Мой замечательный доктор, которому к счастью, не пришлось, в общем-то, со мной ничего делать, только пузо слушать, желая мне помочь в какой-то момент положил мне под спину и голову свою руку. Ох, как же стало хорошо и удобно. Потом убрал: нужно было снова слушать ребеночка. А этот дурацкий подголовник мне все время мешал, ни в какую не давал сосредоточиться. И вот я ему говорю: "Положите, пожалуйста, снова вашу руку!" Он так обалдел от моего нахальства, что просьбу исполнил.
Счет времени я совершенно потеряла (потом оказалось, на кресле до рождения малыша провела полчаса), но вдруг услышала, как акушерка тихонько говорит: "Помоги родиться плечикам!" Господи, так значит, головка уже вышла! У меня как крылья за спиной выросли. Еще усилие - и вдруг ощущение, как что-то огромное из меня выскальзывает. Миг - и это что-то уже надо мной. Мальчик! И вот он лежит уже у меня на груди:
Боже! За это счастье я бы отдала полжизни! Эти первые секунды встречи - наверное, самое лучшее, самое ценное, что было в моей жизни. Сейчас, когда прошло два года, я уже совершенно не помню, как выглядел тогда мой сыночек, я вообще плохо помню, что происходило в те мгновения. Но ощущение невероятного счастья, близость такого маленького, теплого, живого комочка - это, наверное, останется на всю жизнь. И знаете, что сказал в этот момент мой доктор? Самая первая фраза, которая мне запомнилась, была такой: "Ну а следующего мы попробуем родить вертикально!" И честное слово, в тот момент мне эта идея не показалась ни страшной, ни неуместной.
А потом все было как у всех: жуткий колотун, когда руки-ноги непроизвольно трясутся, да так сильно, что остановить невозможно (впрочем, в такой холодрыге, это и неудивительно!). Полчаса "вышивания по мне крестиком", в течение которых к доктору подходили разные другие врачи (почему-то исключительно мужчины) и пялились на меня примерно так же, как другие пялятся, например, в экран чужого компьютера. Очередные расспросы для окончательного заполнения карты. И, наконец, снова встреча: я на каталке, сын, уже обмеренный, помытый и завернутый в одеяло, под лампой на столике. Мы смотрели друг на друга и знакомились. Пожалуй, первые два часа - это лучшее время во всем первом месяце. Вот когда надо фотографировать новорожденных! Красными, сморщенными и сердитыми они становятся потом. А сначала - внимательный, даже пытливый взгляд и гладкое, спокойное личико, прекрасней которого, кажется, и нет на свете. А потом было путешествие на каталке в палату, когда коридор и двери проносились мимо меня со свистом в ушах (как будто, мы участвовали в гонке на каталках по больничным коридорам, не иначе), а сын лежал на моей груди и нужно было держать этот драгоценный груз, чтобы не упал на поворотах (вот так в роддоме начинают в маме воспитывать чувство ответственности!). И первая ночь вместе, когда лежишь без сил и без сна и смотришь, смотришь, смотришь на этот маленький кулечек, который прожил на этом свете вот уже час, потом два, потом пять: Всего пять часов, а уже чихает и кашляет, сопит и морщит носик. И огромное, ни с чем не сравнимое счастье от осознания произведенной на свет новой жизни, ведь прекраснее подарка, кажется, и придумать невозможно. И в ту ночь, когда даже встать с кровати мне удалось с превеликим трудом, до черноты в глазах, в голове крутилось лишь одно: пусть будет что угодно, пусть мне нужно будет еще раз пройти через все мучения, лишь бы это чудо повторилось хотя бы еще один раз!..
Марина У., mulyanenkov@mtu-net.ru.
