Дату появления на свет моей девочки врач определила 21 мая 2006 года — как раз в день рождения моего мужа. «Вот так сюрприз я ему преподнесу!» — думала я всю беременность. Мои родные уже мысленно давно проводили меня в роддом и с чувством выполненного долга усердно собирали приданое для моей малышки.
Утром 21 мая я проснулась в хорошем настроении, не ощущая абсолютно никаких признаков начала родов. Муж за завтраком, как-то косо поглядывая то на меня, то на мой живот, сообщил мне пренеприятнейшее известие: дескать, друзья его уговорили отпраздновать его день рождения на природе, у озера, с шашлыками, и, естественно, я не могла сопровождать его по причине моей беременности.
Я жутко обиделась.
— Да как ты можешь праздновать свой день рождения, когда я сегодня рожаю! — выпалила я.
— Но я уже шашлыки купил, ребята в курсе, вот за мной должны заехать... — начал он растерянно. И действительно, в подтверждение его слов за окном засигналила машина. — И потом, вдруг ты сегодня не родишь? А если родишь, то я сразу примчусь в роддом! — обретя уверенность в голосе, заявил мне муж.
— Интересно, как ты об этом узнаешь? — сквозь зубы процедила я.
— Милая, ну разве ты мне не позвонишь? — c удивлением в голосе спросил он.
— И не надейся! — бросила я, выходя из кухни.
Мрачным взглядом из-за занавески я проводила мужа, мысленно пожелав ему «всего наилучшего», легла, закрыла глаза, обхватила руками живот и предалась размышлениям на тему, как я буду рожать. Мои мысли прервал телефонный звонок. Звонила моя врач — узнать, не увезли ли меня в роддом. Узнав, что я пока туда и не думала собираться, она велела мне немедленно идти к ней на прием в женскую консультацию. Идти никуда не хотелось, я попробовала потянуть резину, но врач настаивала, и в результате я, подхватив под руку свекровь, направилась в сторону медицинского учреждения.
В кабинете врач с тревогой посмотрела на мой живот, послушала мою девочку через трубку, начала было как-то непонятно тыкать живот рукой, но мне стало неприятно, я отстранила ее руку и довольно нелюбезно спросила:
— А зачем вы меня сюда позвали?
У врача от удивления очки сползли на нос:
— Вам сегодня рожать! Я вызываю скорую, вас сейчас отвезут в роддом!
Свекровь, сидя здесь же, в кабинете, с нескрываемым интересом следила за нашим разговором, но дипломатично не вмешивалась.
— Спасибо за заботу, но я никуда не поеду, — выдала я. — Я не чувствую приближение схваток, у меня нет никаких болей, и если ребенку хорошо в чреве матери, то почему мать должна быстрее от него избавляться?
— Милая, вы меня неправильно поняли, мы заботимся о вашем здоровье! Отвезем в роддом, вдруг у вас схватки, все будет под контролем.
— Где мне благополучно стимулируют роды раньше срока! Я могу и дома скорую вызвать. Мама! Идемте!
Свекровь, привыкшая ко всем моим переменам настроения за время беременности и свято соблюдавшая принцип «один за всех и все одного», тут же взяла меня под руку. Гордо подняв голову, мы прошествовали к выходу.
Но просто так нам уйти не удалось. Врач, опередив нас метнулась к двери:
— Cтойте! Вам надо подписать бумагу об отказе!
— О каком отказе? — спросила я.
— О том, что вы отказываетесь о госпитализации.
— Ну, хорошо, давайте бумагу, я подпишу.
— Присаживайтесь, — засуетилась врач. — Вот бланк отказа, вписывайте свои данные, — сунув мне в руки ручку, врач пулей вылетела из кабинета.
— Мама, да у них тут бланки отпечатанные лежат, значит, не одна я отказываюсь от предложенных услуг, — обратилась я к свекрови, заполняя бланк.
Буквально через пару минут в кабинет вошла врач вместе с какой-то женщиной в белом халате.
— Познакомьтесь, — сказала она. — Это наша заведующая.
Я мило начала ей улыбаться, а заведующая, в свою очередь, посмотрела на меня взглядом строгой воспитательницы при виде расшалившегося ребенка.
— Почему отказываемся от роддома? — строго спросила она.
— Потому что не чувствую приближения схваток, — в тон ответила я ей.
— Немедленно на УЗИ! — выдала заведующая свою резолюцию. — Мы должны знать, в каком состоянии ребенок!
Не став спорить со светилами медицинской науки, мы поплелись в кабинет УЗИ. УЗИ показало старение плаценты. Якобы на 40-й неделе плацента обросла какими-то наростами, из-за которых ребенку тяжело дышать, и вообще: если я немедленно не рожу, то врачи не отвечают за жизнь ребенка.
Вы представляете себя на моем месте?! С тяжелым сердцем я вернулась в кабинет врача. Врач посмотрела на меня и взялась за телефонную трубку.
— Никуда не звоните, — говорю я ей. — Я иду домой.
Врач посмотрела на меня так, как смотрят на человека, лишенного рассудка.
— Вы уверены?
— Да, вполне!
Я подписала бумагу об отказе от госпитализации, врач выписала мне рецепт с лекарствами, и мы пошли домой. Всю дорогу до дома я прислушивалась к моей малышке: как ей там сейчас внутри меня? Правда ли, что ей нечем дышать? А может, врач была права? Свекровь шла молча, понимая мое состояние.
И все-таки мое внутреннее женское чутье подсказывало мне, что я поступила правильно, несмотря на неблагоприятные прогнозы врачей. Ведь они тоже люди, может, я неправильно назвала дату начала свой беременности, может, они неправильно мне поставили срок?
Ровно через пять дней после визита к врачу я почувствовала приближение схваток. Муж, слезно каявшийся после своего дня рождения, проявил себя как настоящий глава семейства: вызвал скорую, договорился с врачом о роддоме, даже поехал следом за машиной скорой и благополучно застрял в пробке.
Меня сразу же подняли в родовую палату, и через три часа на свет появилась моя девочка. Моя крошка родилась абсолютно здоровым ребенком, весом 3 кг 250 г, рост 51 см. А акушерка, которая принимала роды, сказала, что такую хорошую плаценту, как у меня, она давно не видела. Ровно через пять дней нас с малышкой выписали из роддома, на пороге которого нас встретил наш папа с цветами, сияющий, как начищенная монета!
