археология - точная наука

Р. Спиргис. Находки зооморфных подвесок «смоленского» типа на территории Латвии и их новая интерпретация.

Часть V. Окончание.
Рассматривая древнерусские апотропеи, напрашивается сравнение подвесок-левкрот с древнерусскими подвесками-змеевиками. Очевидно, что так же, как в случае со змеевидной композицией змеевиков, именно загадочность и экзотичность левкроты привлекала внимание. Такое отношение к заморским и малопонятным образам было обычным явлением в сфере средневековых суеверий и связанных с ними магических талисманов и амулетов (Николаева, Чернецов 1991: 37). Именно суеверность населения, тяга простых людей к новому и экзотическому использовались церковью в повседневной практике, как для привлечения паствы, так и получения доходов (Николаева, Чернецов 1991: 7). В таком случае изготовление подвесок могло происходить по специальному церковному заказу. Несомненно, что с XV в. подвески-змеевики изготовлялись мастерами, работавшими при церквах и монастырях, производство было налажено в монастырских мастерских (Николаева, Чернецов 1991: 7). Можно предположить, что и до этого изготовление подвесок-левкрот на Руси происходило в церковных центрах и монастырях.

Средневековый мистицизм и огромная роль сверхъестественного в повседневной жизни обусловливали непоколебимую веру в силу апокрифов. Судя по письменным источникам, широкое распространение имели местные, связанные с традиционными языческими верованиями амулеты-наузы, против использования которых боролась церковь (Долгов 2007: 440—442). Требовалось найти какую-то альтернативу. Возможно, именно с целью вытеснить эти языческие амулеты только что крещеным жителям были предложены новые, заморские, таинственные, а значит, привлекательные символы, некоторые из которых стали особенно популярны.

Надо отметить, что даже нательные крестики в глазах верующих были не только символом, демонстрирующим принадлежность к христианской вере, но и выполняли функцию универсального оберега (Долгов 2007: 442, 443). Вероятно, что схожим образом воспринимались символизирующие Богоматерь подвески-лунницы (Хамайко 2008), ложечки и ключики — атрибут святой Марфы (Svetikas 2009: 417), а также ряд других подвесок, в том числе с зооморфной тематикой, которые до сих пор в литературе трактовались как чисто языческие амулеты.

Таким образом, рассматриваемые подвески появляются у смоленских кривичей и их соседей вместе с началом широкого распространения христианства в начале XI в. и символизируют мифического индийского хищника — левкроту, которая по сути является стражем земного рая. Тогда же, в XI в., отдельные подвески попадают и на территорию современной Латвии к латгалам и ливам, с которыми изначально существовали оживлённые торговые и культурные связи. Через несколько поколений, когда новая вера укрепилась, образ левкроты на землях смоленских кривичей больше не был нужен, и эти подвески здесь выходят из употребления. Однако на более отдалённых землях прибалтийских финнов и финно-угорских племён бассейна Верхней Волги и более отдалённых территорий этот проверенный образ христианские проповедники продолжали использовать. Так возникает поздняя серия подвесок-левкрот XII—XIII вв.

Очевидно, особое место в распространении этого символа в Восточной Прибалтике занимало Даугмальское городище в низовье Даугавы. Здесь подвески изготавливались, а затем распространялись не только в ближайшей округе, но и далее в Видземе, Земгале и на севере Курземе. Кроме того, отдельные их образцы могли проникнуть в Полоцкую и Новгородскую земли (Рябинин 1988: 57).

Надо отметить, что захоронения низовья Даугавы очень богаты предметами с христианской символикой. Здесь в трёх захоронениях подвески-левкроты найдены вместе с нательными крестиками (таб. 2: 20, 21, 26, 37, 46; рис. 4, 9). Крестики и подвески-левкроты найдены вместе также и в двух латгальских захоронениях (таб. 2: 33, 42; рис. 8) и одном захоронении селов (таб. 2: 44).

На Даугмальском городище отмечено изготовление не только подвесок-левкрот. Здесь также находился крупнейший центр по производству нательных крестиков в Восточной Прибалтике, о чём свидетельствует большое количество находок — 85 экземпляров (Spirgis 2012). Поэтому можно предположить, что как нательные крестики, так и подвески-левкроты изготавливались для миссионерских целей, а городище Даугмале было центром православной миссии у даугавских ливов до появления здесь немецких проповедников.
[ссылка-1]
[ссылка-2]