В ритме вальса (отчет)

Что ж, девять, так девять... Точка равноденствия во время стояния моего маленького розовощекого солнца: снаружи=внутри; роды – давно, беременность – нереальна. Уже полтора года, как она началась, моя маленькая дочка, и сегодняшний день девять месяцев назад казался таким же далеким и невероятным, как роды – в прошлом июне. Путь от двух крохотных клеток до целого совершенного организма, и путь от сжавшегося кричащего комочка до кокетливой лепечущей барышни – неужели равны?
Однако, и на солнце бывают пятна – в этом месяце Туся осваивала негативные переживания; так, она стала бояться высоты. Видимо, многочисленные падения привели ее к мысли, что любое возвышение опасно, так что сидя на шее у родителей (во всех смыслах), неплохо бы покрепче за них держаться.
Кроме того, Туся проявила себя как бережливая, чистолюбивая и запасливая хозяйка. Все бесхозные крошки, которые явно некстати валяются на полу, у нее учитываются и прячутся в надежное место – за щеку. Все игрушки проходят регулярный осмотр – в порядке ли? По-прежнему ли могут выдерживать положенные нагрузки? Но не дай Бог, родители помешают этим начинаниям – заберут игрушку, как будто они лучше знают об ее исправности, или грубо полезут в рот конфисковывать запасы. Такого юная золушка не терпит и применяет все возможные приемы самообороны, а в случае неудачи громко оплакивает тяжкую свою долю и точит на обидчиков уже немаленький – третий по счету – зуб.
Помимо этого, оказалось, что родители регулярно наносят чудовищные удары по Тусиному самолюбию – они над ней смеются! Но у девочки давно развито чувство юмора – она хорошо различает, что смешно, а что нет. И если действительно весело – она заразительно хохочет, но когда потешаются над ней – это оскорбление, которое невозможно вытерпеть. Приходится рыдать, чтобы прекратить это безобразие. Так же невыносимо, когда с ней обращаются, как с маленькой. Только представьте себе картину: вам удивительно повезло, вы нашли на полу телефон и уже начали звонить, как пришла мама и выдернула его из сети, как будто вы просто так на кнопочки нажимаете. Да тут и ребенку понятно, что теперь никуда не дозвониться! Слезы застилают глаза и не дают писать дальше...
Иногда Туся затрудняется с ходу оценить ситуацию, поэтому плачет просто на всякий случай. Например, когда падает на попу. Ведь не затылком, не лбом, попа мягкая, да и не больно совсем, но ведь, согласитесь, могло быть и по-другому? А вдруг она бы так стукнулась, что вскочила страшная шишка? Или искры посыпались из глаз? И вообще, долго было лететь – с такой-то высоты – а высота, как уже говорилось, сама по себе пугает... Или другой пример: вот купается Туся в ванне, с лягушками играет (земноводные у нас плодятся в каких-то невероятных количествах и скорость их размножения меня уже тревожит), и вдруг очередной лягушонок от нее уплывает по своим каким-то делам. Ну и что, что он уже несколько раз так делал, а потом все равно бывал пойман, и мало ли, что вокруг еще четыре особи этого вида и три – других. В общем, порыдать не помешает.
Единственная отдушина – танцы. Независимо друг от друга родители разучили с Тусей рок-н-ролл, так что репертуар продолжает расширяться, скоро уже можно будет представления устраивать. Правда, артистам следует держать себя в форме и следить за питанием, поэтому мои попытки впихнуть в ребенка что-либо, кроме сушек и воды, были решительно пресечены. Некоторая еда потребовала слишком абстрактного мышления – все-таки, испытываешь некоторое разочарование, когда обещают цветную капусту, а дают белую; а некоторая доставляла вполне достаточное эстетическое удовольствие (клякса ярко-зеленого пюре из брокколи на прозрачной стеклянной тарелке в обрамлении маленьких капелек из него же на белом столике – что-то в этом есть!), засовывать его внутрь значило бы лишиться шикарного зрелища.
Продолжили развиваться отношения с котятами – пока без жертв, легкие царапины и покусанные хвосты не в счет. Правда, наблюдая за детьми, мы с Масяней уже слегка обалдели от материнства, так что с завистью заглядываемся на чужих – я мечтательно чешу за ухом ее малышей, она с наслаждением трется об Тусины щеки. При этом и так немаленькие глаза у обеих мам постепенно вытесняют лоб с лица. Накопившееся недовольство жизнью, правда, мы пока выплескиваем по-разному – я устроила генеральную уборку кухни, она в полдевятого утра разбудила нас громкой дракой с дочерями. Мне пришлось признать, что женщина, сидящая дома с детьми долгое время, становится опасной для общества и заняться чтением психологической литературы.
Девять месяцев. Три четверти года. Три четверти – размер вальса. Разрешите пригласить, мадемуазель, покружимся?