Чёрная полоса.:((((((Грустно и длинно.

Теперь о грустном. Предыстория. В не очень далёком прошлом, точнее, в 1999 я родила свою девочку. Она была такая маленькая и хрупкая, что сначала я боялась взять её на руки. Я смотрела в её огромные глаза и плакала. Сначала от радости и умиления. Потом мне сообщили, что у неё небольшой порок сердца, дефект межпредсердной перегородки. Врач меня успокоила, сказав, что дефект очень маленький и обнаружили его совершенно случайно, и его даже не надо будет оперировать, а только наблюдать за ним, потому что перегородка очень тонкая, и существует риск его увеличения. В наши три года доктор обнаружила ещё один порок - клапан растёт медленнее самого сердца и из-за этого закрывает не полностью. Это был шок. Я часто смотрела на свою спящую дочку и плакала, теперь уже от любви и жалости к ней. Анализируя причины всего этого доктор сказала, что, скорее всего могло повлиять то, что всю беременность у меня был сильный тонус + два раза острый пиелонефрит с лечением. Ладно, решила я, бывает и хуже, чтож, будем жить с этим, надо будет, прооперируем. Так мы и жили всё это время, ездили раз в год проверяться, старались поменьше нагружать её и физически, и эмоционально. Так мы дожили до февраля 2005 года, когда на свет появилась наша вторая девочка, Полиночка. Эта беременность была совсем другой, ни разу не было тонуса, я чувствовала себя довольно хорошо. Когда Полина родилась, врачи сказали, что она - совершенно здоровый ребёнок, 9/10 по Апгар, доношенная, только маленькая, 2800. Мы были счастливы. Кардиолог просила привезти её на обследование, после которого сказала, что не видит ничего плохого, только небольшое функциональное отверстие, которое есть у многих детей, оно должно закрыться. Перед первым сентября мы поехали на ежегодное обследование Дианы, старшей, она должна была пойти в школу, требовалась справка. У Дианы доктор не нашла никаких ухудшений, всё также, как и раньше, пока операция не требуется, а вот посмотрев Полину, она сказала, что у неё то же, что у Дианы, отверстие не закрывается, и клапан стал отставать. Я думала, я умру прямо там, в её кабинете. Кое-как взяла себя в руки, вышла и, как смогла, объяснила нашему папе. Насколько сумела представила ситуациюгораздо оптимистичнее, чем есть, ему ещё надо было почти три часа везти нас домой. Господи, я чувствую себя загнанной в тупик, я могу в любой момент потерять обеих своих дочерей, как страшно. Я начинаю ненавидеть всё и всех, бывают минуты, когда мне не хочется жить. Безысходность. Смотрю на неё и плачу, а она тоже начинает плакать, как-будто что-то понимает, беру на ручки, а она сразу начинает меня обнимать, а я чувствую такую вину перед ней, так тяжело...
А сейчас у неё сильный насморк, не могу никак его вылечить, от него начался уже кашель. По ночам она задыхается, а ей это нельзя. Я в панике, мне так плохо, девочки.
Извинике за сумбур и всё это, но я больше так не могу, мне надо было выговориться.