В младенчестве наш первенец Антон был не ребенок, а мечта родителей. По ночам он сладко спал, разморенный долгим купанием и обильным ужином. Проголодавшись, он не плакал, как большинство малюток в мире, а начинал кряхтеть, постепенно повышая голос.
Точно так же он предупреждал нас о надвигающейся катастрофе в пеленках или штанишках. Лежать в мокром он ужасно не любил, и нам быстро удалось приучить его справлять все дела над тазиком. Положив его на колени, мы начинали свои заклинания: пис-пис-пис и а-ка-ка. Стирать после этого приходилось гораздо меньше.
Студентам, имеющим детей, в то время были разные поблажки, благодаря чему мы по очереди сидели на лекциях. Нередко приходилось призывать на помощь моих подружек с других групп. Малыш и тут нас не подводил. Почти все время в гостях он спал, а проснувшись, с удовольствием принимал участие в развлекательной программе, которую ему устраивали девчонки, для которых он был чем-то вроде большой куклы. Думаю, он многих будущих мам ввел в заблуждение своим примерным поведением. Даже зубы у него резались без проблем, предвещая свое появление лишь более обильным слюнотечением.
Как только мы решились выпустить его в большой мир, расстелив на полу одеяло, он тут же встал на четвереньки и, не удостаивая вниманием гору игрушек перед ним, пополз к обувной полке. Сосредоточенно пыхтя, он методично выкинул оттуда все, радостно забарабанив ладошками по освободившейся поверхности. "Плакали наши спокойные денёчки!" - сказал муж. И не ошибся!
Теперь играть в кроватке Антон решительно не хотел, поднимая тихий скулеж, требуя его выпустить. Приближались госэкзамены, и на помощь срочно была вызвана бабушка. Пожертвовав своим отпуском, целыми днями она гуляла с ним в парке, привозя домой лишь поесть.
Получив дипломы, мы попали по распределению в далекое сибирское село. Квартиру нам, как молодым специалистам, обещали, но по приезде выяснилось, что её только начали строить. А пока жить нам предстояло в маленьком старом домике без удобств. Кухня и одна комната. Прихожей не было, с улицы сразу попадали на кухню, но нам, после студенческого общежития, и этот домик казался сказочными хоромами.
Бытовые трудности нас не пугали, ведь мы были молоды и счастливы. Муж уходил на работу, а я принималась хлопотать по хозяйству, осваивая премудрости деревенской жизни.
Антону уже исполнился год. Любознательность чада не знала границ! Если еще вчера он с удовольствием играл шахматными фигурками, то на другой день они оставляли его равнодушными. Игрушки ему быстро надоедали. С большим удовольствием он исследовал содержимое тумбочек и кухонных шкафов, наводя невероятный беспорядок. Некоторые дверки пришлось завязать веревочками, другие запирать на замок.
Ни на минуту его нельзя было оставить без присмотра! Особенное удовольствие ему доставляла печка! Нам пришлось очень потрудиться, что бы объяснить ему, что эта штука может обжечь. Частенько, улучшив момент, он запускал руки в холодную золу, посыпая ею все вокруг и себя, любимого.
Доставалось и нашей Чернушке, которую Антон, не обращая внимания на её отчаянное мяуканье, пытался затолкать в печь. Я с ума сходила, выдумывая ему все новые и новые занятия, чтобы успевать сделать всю работу по дому, ведь в деревне даже такие простые дела, как стирка и мытье посуды, превращаются в целые эпопеи! Как часто я вспоминала то время, когда соседи по общежитию страшно удивлялись, что нашего ребенка ни видать и не слыхать. Зато теперь не заметить его было невозможно! К вечеру я просто с ног падала от усталости.
В тот день я собиралась постирать. С утра муж принес из колодца воды, наполнив ею флягу, стоящую у порога и два бачка. Поставив на печь большую кастрюлю, я замачивала в ней белье. Сын, как всегда, вертелся рядом. Такое событие не могло пройти мимо него. Сидя на ворохе своих рубашек и колготок, приготовленных к стирке, он зорко следил за моими действиями. Тем временем подошло время обеда. Впуская в дом морозные клубы холода, пришел муж. Он быстро разделся, положив шапку на лавочку у входа.
- Ну что, мать, давай, корми! - весело велел он. - А ты, добрый молодец, маме помогаешь? - подкинул он к потолку хохочущего от удовольствия сына.
После обеда я позвала мужа в комнату показать ему, куда надо вбить гвозди, чтоб натянуть веревку под белье.
- Выше, ниже? - спрашивал он, прикладывая гвоздь в стене.
Наконец, все было сделано, муж засобирался на работу. Он надел куртку, ботинки. Хвать, а шапки нет!
- Что за напасть, ведь я её тут оставил. Куда она могла запропаститься? - приговаривал он, заглядывая под кровать и кресла.
- Да здесь-то ты чего ищешь, что ей здесь делать!? - разозлилась я. - Вечно не кладешь ничего на место!
- Да я её на лавочке оставил, точно помню, у меня еще не начались провалы в памяти! - кипятился муж. -Значит, под лавкой смотри, поди, упала! Ничего без меня найти не можешь!
Вместе мы пошли искать шапку под лавку. Сын следовал за нами, как нитка за иголкой. Под лавкой ничего не было.
- Что делать, на улице мороз, не могу же я без шапки на работу пойти!
По второму кругу мы облазили все закоулки нашей крошечной квартиры. Шапка как сквозь землю провалилась.
- Ты уже совсем опоздал! Вот тебе осенняя шапка, накинешь капюшон, поди, не замерзнешь. А я сейчас Антона уложу и опять, не торопясь, поищу. Наверняка на видном месте лежит, да нам не по глазам!
Малыш уже вовсю зевал и тер глазки, после обеда он всегда спал.
- Нет, но куда-то же она делась! - не унимался рассерженный муж.
- Так, все, иди! Сейчас Антон разгуляется, никакими силами потом не уложишь, а мне стирать надо! - вытолкала я его за дверь.
- Пойдем, сынок, баиньки, - позвала я Антона.
Уложив его спать, я перемыла посуду, не переставая думать о том, куда пропала шапка. Она была новой, норковой и стоила нам немалых денег. Стараясь не шуметь, сантиметр за сантиметром я обшарила кухню и комнату. Нет шапки! Мистика какая-то! Утомленная, я присела на кровать, глядя на разрумянившегося во сне сына. Спит как ангелочек! А мне стирать надо, пока не проснулся!
Вода в бачке быстро кончилась. Прихватив тазик, я пошла набирать воду из фляги, стоящей у порога. Открыла крышку и сунула туда ковшик. Что такое?! Ковшик не черпает воду. Заглядываю во флягу: что-то большое, черное, волосатое и разбухшее плавает у поверхности.
- Господи, это наша Чернушка! - была моя первая мысль. - Но как она туда попала? Полезла попить и утопла?
Меня аж пот прошиб!
- Мяу! - вышла тут из-за печки Чернушка.
Оторопело я смотрела на неё: если она не утопла, то что тут, во фляге, плавает?!
С дрожью я сунула руку в воду и вытащила нечто, бывшее когда-то новой норковой шапкой. Нашлась потеря! На дне еще что-то виднелось. Со дна фляги был выужен мой шарф и одна варежка сына.
- Так-так-так, - начала я догадываться, чьи это проделки.
Я сидела на лавочке, не зная, то ли плакать мне, то ли смеяться. Дорогущую шапку было ужасно жалко. Что еще папа скажет про сыночкины проказы!
- Да ведь он мне помогал! - догадалась я наконец! - Смотрел, как я белье замачиваю, и решил тоже заняться стиркой. Замочил первое, что под руку попалось!
С нетерпением я ждала мужа с работы.
- Нашлась твоя потеря! - обрадовала я его прямо с порога.
- Ну, и где она была?
- Ты никогда не догадаешься! Во фляге! Вот она!
Муж оторопело смотрел на лохматое чудище, висевшее на веревке.
- Твой сын решил мне помочь постирать. А тебе впредь наука, не будешь вещи раскидывать, где попало!
Этот случай научил нас более внимательно присматривать за малышом. Антон же был просто неистощим на подобные задачки для неопытных родителей. Скучать нам не приходилось. Зато теперь есть, что вспомнить!
Инесса, inepom@mail.ru.
