Крик души! Больше не могу молчать!

Всем кому интересно. Накипело!!!
Я, почему-то, с детства знала, что своих детей у меня не будет. Как бы я не старалась строить карьеру, получать образования, стать «железной леди», не брать на руки племянников и вообще не замечать детей, к 30 годам я поняла — а ведь я мать. Мать-наседка по своей природе.
Я рассказала мужу о своих чувствах и душевных метаниях. На что он мне ответил, что хочет четверых.
И вот я случайно увидела вывеску Краевого центра усыновления и зашла на «разведку». Приняли меня хорошо, надавали кучу брошюр, списки документов, необходимых для усыновления, занесли в какую-то базу, записали на курсы для кандидатов в усыновители и пр. Складывалось так, что самое время нам заняться этим — меня уволили в связи с ликвидацией организации, мы только что купили большую квартиру, машину. В общем, теперь хочется жить для кого-то. И началось...
Нам повезло: мы в один день прошли всех врачей, давно состоим в браке, у нас квартира в собственности, высшие образования, аспирантура, хорошие характеристики с работы. Надо бы еще справку из ГУВД, что мы не судимы. И вот. Участковый дал телефоны, которые не отвечали ни днем, ни ночью. У входа в отделение милиции, представители оных в 9 утра пили пиво «Аян», а нас не пускали и телефоны не брали. Но нам удалось получить эти справки, казалось мы покорили Эверест.
Не тут то было... Мы пришли в Краевой центр усыновления со всеми документами, прошли беседу с психологом, которая спросила не боюсь ли я что меня бросит муж с усыновленным ребенком; с гордостью рассказала про курсы — из десяти пар только одни решились усыновить ребенка после наших курсов. Почему целью этих курсов является не решение проблем с приемными детьми, а запугивание людей, жаждущих стать родителями? Нам долго объясняли, что медицинские справки не той формы, их нужно заверить дополнительно печатями ВТЭК. Почему же тогда сам Центр выдает справки такой формы?
В конце концов, мы заполнили заявление на поиски девочки, мы услышали, что: «Детей в городе нет. Мальчики может есть, а девочек нет. Приходите завтра». Ломая голову, как завтра вдруг появятся годовалые брошенные дети, мы ушли. В брошюре, выданной Центром сказано, что в десятидневный срок нам должны предложить ребенка, дать направление на его посещение. Прошел месяц. Звоню, слышу в ответ: «А-а, вы такие-то? Да-да. Ищем мальчика. С вами же активно работают. Что вам еще надо?» Мы не поверили своим ушам.
За этот месяц мы сами нашли ребенка.
От органов опеки, как от органов представляющих интересы ребенка, требовалось согласие на усыновление. Только один день в неделю у них приемный. Мы пришли, описали ситуацию. В ответ на нас с мужем обрушилась целая лекция. Ничего конкретного. Наши документы никто не смотрел, нам ничего не обещали, зато по словам представительницы органов опеки мы — удовлетворяем нашу прихоть, а завтра принесем ребенка как товар и скажем: «Заберите». Нас долго убеждали, что это будет не Ваш ребенок. Это Чужой ребенок. Он Никогда не станет Вашим. И еще сто раз это не Ваш ребенок! И Никогда им не будет. Вы Никогда не будете ему родителями. Сложилось впечатление, что это наше «сиюминутное желание», и она обязана нас отговорить во чтобы то ни стало. Даже говоря на повышенных тонах и оскорбляя. Поборов дикое желание разнести кабинет, я попыталась объяснить истеричной женщине, что решение нами принято много лет назад, что мы понимаем какие трудности нас ждут, что мы понимаем — наша жизнь изменится раз и навсегда, но мы готовы, более того мы хотим этого! Думаете прониклась? Китайская стена — «Без запроса суда ничего делать не будем!»
И мы пошли в суд.