Димкины ангелы
Когда улыбаются малыши, просто так, без причины, говорят — с ними ангелы беседуют. Будто настолько еще чисты и безгрешны детские души, что маленькие люди обладают даром необычайным — видеть жизнь сквозь свет ангельских крыльев.
Но со временем все меняется. Дети взрослеют, научаются думать серьезно, совершать по-взрослому взвешенные поступки. Набираются ума-разума, становятся рациональными и скептичными... и в один день вдруг теряют свой дар навсегда. Даже забывают, что он у них когда-то был.
Я много раз думала: а вдруг люди правду говорят. Расспрашивала детей. Наблюдала. Мой крестник нередко обращал свой взгляд к небу, затаивал дыхание и улыбался. В такие минуты будто начинал светиться. Сам был похож на ангела.
Ему уже два. Всем интересуется. Постоянно о чем-то болтает, по-своему конечно. Забавный. Все-то он знает! Смотрит в зеркало и восхищается: "Касивий масик". А то иногда возьмет книжку и рассказывает: "Это буки (буквы), кабалик (кораблик), асинка (машинка), тлята (трактор)...".
Рассматриваем рисунки. Он маленьким пальчиком следит, "литяет ники" (листает странички). Возьмет "гангу" (ручку) и начинает "исилять" (рисовать). И такое лицо серьезное изобразит — творит! Рисует "соненько" (солнышко), "бабицьку" (бабушку), "пиг-пиг" (зайку)... Смотрю на листок, а на листке сплошные узелки да черточки. Хвалю малыша за старательность.
"Димочка, иди кушать!" — зовет его мама. Он не хочет. Она снова — иди! А потом: "Дима, не трогай, не сунь руку в тарелку, не кричи, не переворачивай стаканчик, не кроши хлеб...". Ребенок подумает-подумает и... обидится. Демонстративно подойдет к окну, насупит брови и молчит. А я подсматриваю, не улыбнется ли? И вот, минута-другая и — улыбка! Сквозь оконное стекло всматриваюсь в небо, ничего необычного не замечаю. "Дима, — спрашиваю у него, — что там?". А он молчит, не оборачивается, будто мешаю ему.
А вчера у них праздник был — второй Димкин день рождения праздновали. Гостей полон дом! "Димочка взрослый мальчик! Настоящий мужчина!" — шумели по очереди гости. Дали Димке "ганган" (стаканчик), научили чокаться, закусывать "алюльком" (огурцом). Тот радуется — взрослеет...
А я молчала. Грустно стало за Димку. Он, верно, даже представить пока себе не может, как в один прекрасный день посмотрит в небо, а там — никого...
Ни слова о папе
Мужчины — они нередко как дети. Говорит мне муж: вот ты все о себе да о ребенке пишешь. А я где? Что это обо мне снова — ни слова, ни полслова? Вроде и пошутил, а в то же время в голосе что-то обиженно-детское.
Хм, отвечаю я ему наморщенным лбом и изогнутыми в дугу удивления бровями. И то верно. Да, а что писать, когда папа наш то на работе, то в мужских делах-заботах... а мы все чаще как-то по-своему, по-девичьи. Но — это только на первый взгляд...
Днем после попытки накормить Дашу обедом и потеряв надежду на результат, предлагаю ей мандарин. Она с радостью принимает предложение и, получив в руки очищенный цитрус, тут же мчится в другую комнату: "Дилюсь с папой. Это папе мадаин". Обнаружив, что его в комнате нет, вспоминает, что папа на работе, и заботливо оставляет для него несколько долек на столе. "Папин", — подчеркивает она почти строго, поглядывая то на кошку Пандору, то на меня.
Позже мы играем в магазин. Даша берет парочку керамических собачек — одна размером заметно больше, вторая — щенок. Изображает покупателей. Приводит их к условному прилавку и просит продать "нимного касет" (конфет). А потом и разъясняет мне — продавцу Зайке:
— Это папа хабака, а это — доцька. Хатят купить касеты.
Выдержав некую паузу, я интересуюсь:
— А где же их мама?
— И ("не") наю, патиялась куда-то.
Смирившись с правилами игры, я, потерянная куда-то ребенком мама, продаю собачкам килограмм конфет от имени Зайки-продавца.
Вечером папа дома. Достал из шкафа большую шкатулку маминых украшений и давай наряжать ребенка.
— Дашенька принцесса, Дашенька прекрасная... — нахваливает он.
— Я касивая! — решительно заявляет Дашенька и добавляет: — Касивая, как папа!
И папа старается угодить своей принцессе. Даша в долгу не остается. Чуть что — "папа починит... папа достанет... папа принесет... папа найдет...".
"Папа мой", — подчеркивает она нередко расстановкой слов в реплике свои права на него.
А во время дневных прогулок никто не упустит момента, чтобы в который раз заметить мне, как же Даша похожа на папу: "Вылитый Сережа". А кто его не видел, и тот не смолчит, спросит: "Видимо, папина копия?".
— Папина, папина, — отвечаю я, опережая вопрос, уже по привычке наперед его предвкушая. А про себя добавляю, мол, ну, и какие тут еще "ни слова, ни полслова о папе", когда о папе — целый ребенок!
