ГВ: работа над ошибками

(См. предыдущий материал "Размышления рациональной мамаши")

Эта статья адресована мамам, настроенным на длительное ГВ, или уже кормящим грудью дольше полутора лет. Все нижеизложенное представляет собой личный опыт автора и не претендует на абсолютную справедливость для всего человечества.

Наверное, я хотела быть образцовой матерью. Может, я поддалась моде. Я верила, что детей надо кормить грудью, что так придумано Богом, а значит, обсуждению не подлежит. Я считала, что ГВ – естественный процесс, и он гораздо лучше регулируется ребенком, как минимум, потому что это ЕМУ надо, а как максимум, потому что он слушает себя, а не тетку в белом халате. Я полагала, что окончание ГВ должно произойти по инициативе ребенка, как и роды. Ведь никому не придет в голову просто так стимулировать их ровно в ПДР, даже если дитя абсолютно доношено.

В общем, я и сейчас со всем этим согласна, закончив кормить достаточно мягко почти в 2,5 дочкиных года. Только задумываясь о следующем ребенке, я понимаю, что в процессе выкармливания первого не учла одного: себя. Поэтому я решила проанализировать наше ГВ и поделиться опытом с теми, кому он понадобится. К сожалению, информацию о втором-третьем годе кормления найти сложнее, чем о первом (кроме маниакальных обещаний инволюции), а нужна она не меньше.

Начало

К началу нашей кормежки у меня нет никаких претензий. Все было легко и успешно –повезло. Прикладывание в родзале, пребывание в палате с ребенком, кормление по первому писку, совместный сон (на который меня сподвиг муж – и нам это, к счастью, подошло), все "как надо".

Претензии начинаются где-то с 3-9 месяцев. Точнее не скажу, потому что я пропустила тот момент, когда с ребенком надо начинать общаться, а не совать ему грудь по любому поводу. И если на первом году это не имело явных последствий, то на втором я их получила по полной программе. Настроившись изначально на кормление "по требованию", я слишком поздно поняла, что ребенок растет и обращаться с годовалым так же, как с новорожденным, по меньшей мере, неразумно. Утешаю себя тем, что мозги кормящей утекают в молоко – другими причинами подобную несообразительность объяснять себе не хочется :).

Про питание кормящей женщины лучше говорить не буду, потому что убедилась только в одном: главный ингредиент ее диеты – спокойствие. Все остальное надо делать так, как спокойнее. Мне было спокойнее полгода (с 6 до 12 мес) не есть почти ничего. Ребенку лучше не стало, я пошатывалась, в итоге оказалось, что все Туськины кожные проблемы не имели вообще никакого отношения к пище. Но мне было спокойнее не есть потенциальные аллергены (которыми на самом деле может быть абсолютно все, от яблок до индейки), чем есть и потом несколько дней с ужасом вглядываться в ребенка в поисках гипотетически вероятной сыпи.

Продолжение

Воду я дала ребенку только в полгода, после сушек. Прикормы у нас были поздние – месяцев в 9. Так как я всегда давала после кормления грудь, то замены кормлений у нас не было, да я к ним и не стремилась, к ужасу наших бабушек. На будущее, со следующим дитем, хотела бы попробовать педприкорм, а больше, наверное, ничего менять не стала бы. Модная нынче схема меня, в общем, вполне устроила.

Несмотря на то, что грудь я давала по первому писку, мне было важно донести до дочери, что это Я даю или не даю грудь, что она МОЯ, а не ее. Опять-таки, это более актуально на втором-третьем году кормления, когда мамы боятся общественной реакции при задирании ребенком ее кофты где-либо на людях и требования "сиси". Никаких задираний у нас не было в принципе, и слова "сися" моя дочь не знает до сих пор.

Наверное, это мой лингвистический таракан, но я убеждена, что эта часть женского тела называется "грудь", и вполне однозначно объяснила это Туське. Правда, она предпочитала называть ее "Ам!" "Ко!" и "Маако", в зависимости от возраста.

Мой ребенок не брал пустышки и бутылки (да и родители не настаивали), насасывая палец со 2-го по 12-ый месяц жизни – после чего спокойно перестал это делать. Но оставлять дитя, отвергающее сцеженное молоко, без еды и меня, я долгое время считала невозможным.

Первый раз я ушла из дому без дочери в ее 9 месяцев и потом предпочитала этим не злоупотреблять. Я почему-то считала, что хорошая мать – та, которая все время с ребенком. Мы освоили слинг и успешно пользовались им больше года; оставляя ребенка на бабушек, мучились чувством вины, сад вообще не признавали (предмет отдельной дискуссии, не в этой статье) и в итоге я чуть не получила нервный срыв.

В Тусины год и восемь я позвала из "Рожаны" консультанта по отлучению, которая наряду с фирменным "ребеночек еще слишком мал, докормите хотя бы до двух" вполне здраво объяснила, что лезу на стенку я не от кормления, а от того, что кроме этой стенки и еще трех других, ничего в своей жизни не вижу. И ребенок прикладывается каждые немного минут из-за того же самого.

В итоге было решено мне регулярно уходить из дому в обязательном порядке, а ребенка водить на какие-нибудь развивающие занятия. Этого хватило примерно на полгода, в которые я даже попыталась выйти работать на половину рабочей недели. Эти дни Туська мужественно держалась, разыгрывая на матрешках, что мама уходит на работу, возвращается и дает молоко. Мое сердце дрогнуло – чтоб дитя, которому еще двух не исполнилось, отыгрывало свои переживания на игрушках – такого я как-то не ожидала...

Так что блудная мама вернулась домой. После чего дочь сказала уверенное "нет" развивалкам, на которые до того бежала с восторгом и отказывалась уходить. Тусе исполнилось два, и мы решили слегка форсировать отлучение, потому что больше нервных срывов как-то не хотелось.

Окончание

Я, в общем, была настроена на относительно долгое кормление. Весомыми лично для меня (помимо вышеназванных) были аргументы про то, что детеныши млекопитающих отлучаются от груди, когда достигают уровня развития человеческих 4 лет. И очень соблазнительной звучала теория "самоотлучения". Хотелось живьем это увидеть.

Первый раз моя дочь свела количество кормежек до двух предутренних ровно в год. Почему – я так и не поняла, насильно грудь не предлагала, но когда просили – давала без вопросов. В таком режиме мы прожили месяц, после чего полезли одновременно 10 зубов, и мы мало того, что вернулись к почти полному ГВ в течение всего дня и ночи, так еще и перестали засыпать без груди – раньше у нас это не было слишком уж взаимосвязано. Иногда Туська засыпала после кормежек, иногда нет – хлопала глазками и засыпала под колыбельные. После года это больше не проходило. Засыпать нужно было только с грудью и никак иначе.

Второй раз мы попытались плавно закончить ГВ в Туськины два года. Помимо всего прочего задумывались о следующем ребенке, а перед ним хотелось сделать небольшой перерыв на восстановление сил (к тандему я не готова в принципе). И вообще – убедительные аргументы как-то все меньше оказывали свое успокаивающее действие, их одним махом перевешивало неприличное слово, которое можно перевести на русский литературный язык как "надоело".

Для этого с конца марта я стала сокращать количество кормлений, отвлекая дочь всеми доступными способами, вплоть до новых игрушек после каждого дневного сна. Не претендую на правильность этого метода, просто в тот момент я была готова уже абсолютно на все ради благой цели закончить ГВ, потому что... см.выше. Как ни странно, ребенок, который парой месяцев раньше не сдвигался с "Мако!" ни в какую, вдруг стал вполне покладисто переключаться и забывать о груди довольно надолго. Постепенно нам удалось дойти до кормежек только перед сном (дневным и ночным) и пары предутренних.

Дальше стал активно привлекаться папа. Я заметила, что днем Туська в мое отсутствие может не спать, страдая, до тех пор, пока не получит грудь. Как только я появлюсь и дам молоко – ребенок вырубается на пару часов, хоть в шесть или семь часов вечера. Так что отменять засыпательные кормежки мы стали с вечера – когда дите настолько умотанное, что заснет по-любому, не через час, так через два.

Итак, я стала уходить вечерами, оставляя Туську с папой. В критический момент, когда спать хотелось очень, а мамы почему-то еще не было, они мне звонили. И дальше я по телефону начинала монотонно читать дочери стихи. Особенно хорошо шел Гумилев и Евгений Онегин. Ребенок вырубался минут за 15, будучи уверен, что мама в природе есть, никуда не исчезла, все в порядке, просто с молоком сегодня не сложилось. Под утро Туська получала все положенное, хотя стала спать получше и даже иногда не просыпалась совсем, так что выходило одно – дневное – кормление в сутки. Мечта, в общем.

После двух недель такой жизни пару раз и мне удалось самой уложить Туську без груди – она просто не просила и засыпала под книжку. В этот момент я окончательно поверила, что ГВ – потребность, которая в свое время сойдет на нет, потому что никакая привычка так бы не исчезла.

И тут я решила, что можно уйти на ночь к подруге. К сожалению, я не предупредила дочь, и мужу смогла объяснить, когда Туська уже спала. Ребенок в шесть утра пошел меня искать, не нашел, был сильно не рад. Естественно, в тот день было два дневных сна – ну, с шести-то утра – и оба с грудью... Через несколько дней Туська вдруг заснула в восемь вечера, и мы с мужем пошли погулять, а она проснулась. Вела себя с дедушкой вполне пристойно, поела, не рыдала, обрадовалась нам, конечно, вскоре вернувшимся. Только через четыре дня я получила подарок: два месяца кормежек по 6-9 раз в течение дня и еще 2-4 ночью. Было это совпадением или следствием этих двух случаев – я так и не знаю.

За два года у нас бывали периоды и более частых прикладываний, просто я от них уже отвыкла, и искренне надеялась, что конец ГВ – вот он, почти осязаемый, так что оказалась абсолютно не готова к этому "все назад". Дело осложнилось начавшимся летом и неизбежной ссылкой загород. То есть укладывать девочку вместо меня уже никто не мог. "Рожана" утверждала, что это и есть долгожданная инволюция и такое интенсивное сосание продолжается пару месяцев, в редких случаях – год. Меня это почему-то уже не радовало.

Ровно за два месяца я дошла до того состояния, что еле сдерживалась, чтоб не ударить любимое чадо по какому-нибудь из ее мягких (и не только) мест. А потом... вспомнила, что ребенка можно отвлекать. И тоже, как и в предыдущий раз, хотя казалось, что Туська ни за что не согласится – это сработало...

Меньше чем за месяц мы дошли до двух-трех кормлений в сутки - засыпательных и предутренних. Затем я стала сокращать продолжительность прикладываний, объясняя, что все съедено, грудь пустая – вот, посмотри, потрогай. Потом стали уходить предутренние. Я дошла до такой ручки, что просто говорила сквозь сон: "Нет, пусто". Туська ныла пару минут и засыпала. Я восприняла это как то, что ребенок в принципе готов к отмене этих кормежек, иначе просто так отделаться мне бы не дали :).

А дальше у нашего молока вдруг обнаружился характер, и надо сказать, препротивнейший. Когда его звали, оно вдруг стало отказываться приходить – так и сообщало Тусе по телефону: "Приду перед сном" или "Сейчас не могу". Я вместе с дочерью объясняла молоку, что Туся его ждет, очень по нему скучает, но ничего больше поделать не могла.

Мне было важно это присоединение к чувствам ребенка, проговаривание их – я для себя не считаю приемлемым вариант, когда отлучение проходит без мамы. Ребенку и так тяжело, да еще без поддержки родного человека... Да и после двух, по-моему, теория маминого отъезда уже не работает на практике – ребенок терпит, а с возвращением просит грудь по-новой... В общем, мы пошли другим путем.

А потом это своенравное молоко – вы только подумайте! – ушло гулять, и обнаружило маленьких котят, которые остались совсем одни без мамы. В этом месте моя дочь потребовала дать котятам хотя бы папу, я была не против. Папа кот был вместе с котятами и ел сосиску в одну морду – его дети были такие маленькие, что сосиску есть еще не могли.

И наше молоко решило приходить к ним по вечерам, потому что Туся уже большая, может пить сок, коровкино молоко и есть (далее весь ужин по списку), а котята еще совсем маленькие и ничего не могут. Мы нарисовали вместе "мультик" (что-то типа комикса) про все это, читали его перед сном. Пили из поильника сок. Помогло.

Еще через неделю я уехала на весь день, а когда вернулась вечером, молоко укладывало маленьких котяток. А на следующее утро выяснилось, что оно встретило маленького щенка и решило уходить к нему днем... Надо сказать, что все звери, несмотря на юный возраст, были крайне благодарными и долго говорили Тусе спасибо за то, что она с ними поделилась своим молоком, и вообще такая добрая девочка.

Первые недели полторы Туська вспоминала о молоке довольно часто, в основном, где-то в районе 12 дня, когда уже хочется спать, все надоело, и как-то не так. По вечерам – практически нет. Она была не в восторге, что ее молоко вдруг ушло к кому-то другому, говорила, что не хочет делиться. Тогда молоко говорило, что сегодня-то уже обещало, а завтра придет к Тусе – назавтра она просто об этом забывала.

Конечно, ребенок стал гораздо лучше есть, спать всю ночь, почти не просыпаясь. Последний раз я покормила 31 августа – вместе с летом закончилось наше ГВ. Туське было два года и пять с половиной месяцев. Никакого сожаления я не испытала, только облегчение.

Не знаю, было бы мне легче на протяжении этих 29 месяцев, если бы я изначально знала о том, как долго продлится кормление, и не питала надежд на его завершение раньше времени. Может, надо было чуть больше думать о равноправии в отношениях мамы и ребенка, в связи с ГВ, по крайней мере. Может, надо было просто меньше лениться и не давать использовать себя как пустышку. А может, все это было правильно, по-модному. Не знаю. Теперь, надеюсь, мозги вернутся на место - до рождения следующего ребенка есть еще время подумать...

МК (Кузьманя), kuzmanya@mail.ru.