Я смотрю на свой живот, исполосованный в самом низу синими линиями растяжек, и он мне кажется безумно красивым. Этаким фруктом, арбузом или дынькой с семечками в сердцевине. Только вместо семечек внутри у меня ты, мой малыш. И ты ощутимо напоминаешь о себе, бьешь меня под ребра маленькой ручкой или ножкой. Будто хочешь сказать: "Мама, я здесь, посмотри на меня". И я внимательно вглядываюсь в зеркало, силясь угадать, каким ты будешь.
Я жду и немного опасаюсь тебя. Наверное, обычный страх молодой родительницы: "Вдруг, не справлюсь"? Страшит, что некуда поставить коляску и кроватку, несмотря на то, что передвинули мебель. Боюсь бессонных ночей, твоего плача, твоей хрупкой беззащитности и непонятности.
Начнем с того, что я никогда не держала на руках грудных детей, не считая глубокого детства, когда на свет появился мой брат Сережка. Все мои познания — из телевизора и книг, на картинках в которых младенцы улыбаются беззубым ртом. Интересно, когда ты мне улыбнешься впервые?
Я выбрала тебе имя. И иногда пытаюсь, как мантру, произносить его вслух. Осторожно, как бы пробуя на вкус каждый звук. Мне непременно хотелось, что бы имя начиналось на "А", потому что эта буква во главе алфавита, и ты для меня — заглавный. За "А" идет рычащий, рокочущий, раскатистый согласный звук "Р", он присутствует и в моем имени, и в имени Артема. Есть твердое "Д" и напевное, артистичное окончание "-ий". Аркадий. Получается и твердо и музыкально одновременно. В уменьшительно-ласковом сокращенном варианте добавляется по-кошачьи мягкое, шипящее "Ш". И твое имя сразу становится каким-то простым, народным, компанейским. Человека с таким именем хочется потрепать по волосам, придумать к его имени смешное словосочетание, слоган. В выборе твоего имени, малыш, я руководствовалась тем, что бы оно было не сложным и экзотичным, и одновременно не очень распространенным. Важно было еще, что бы имя не встречалось в родословной. Говорят, лучше не называть ребенка в честь кого-то. Особенно дедушек и бабушек. Ты прости меня, малыш, если вдруг не угадала. Честно, я перебирала множество вариантов, и даже какое-то время в тайне именовала тебя Васькой, как моего деда.
И для тебя, и для меня я составила генеалогическое древо семьи. Возможно, изучив его, ты сможешь лучше понимать себя, почувствуешь силу и поддержку рода. А сила очень нужна в преодолении трудностей. Надеюсь, что научу тебя находить компромисс между силой и слабостью. Что когда-нибудь ты вырастешь и сможешь защищать себя и своих близких, прежде всего словом. А ты научишь меня любить. Безусловно, самоотверженно. Лишь за мимолетную улыбку, просто так.
Сейчас я думаю о тебе умиленно-сентиментально. И когда я думаю о тебе, то вспоминаю Артема, который первым делом, прибежав домой после работы, скинув ботинки и помыв руки, нежно прикасается к моему животу, а ты доверчиво толкаешься в его раскрытую ладошку, узнаешь. И твой папа привычно радостно улыбается нам.
Я помню, как ждали мы твоего первого шевеления.
"Может, он у нас с тобой очень спокойный и все время спит?" — высказывал свои предположения Артем. А потом 11 декабря 2007 года я ела курагу, сидя перед телевизором (конечно, не самое лучшее занятие для беременной — просмотр телевизора), и вдруг ты булькнул рыбкой где-то под пупком, а потом еще и еще. Через пару дней все повторилось. Я отравилась и спасалась от тошноты сухарями, и вновь отчетливо почувствовала ту самую рыбку внутри себя. Первое время ты напоминал о себе исключительно после принятия еды. Меня неожиданно потянуло на сладкое, и после каждой съеденной конфетки маленькая золотая рыбка внутри начинала бить хвостом. Я радостно подзывала Артема потрогать, он стремительно дотрагивался до моего живота, а ты, мой малыш, затихал — играл с ним в прятки. Артем прижимал ухо к животику, пытаясь расслышать, хватался за фонендоскоп, и однажды, о чудо, ты признал его. И первое время мы восхищались каждым твоим движением. А потом я настолько привыкла к чуду, что ты плаваешь внутри меня, что порой перестала обращать внимание.
Новый 2008 год мы с твоим папой встречали в Саранске. Там сделали 2-е плановое УЗИ. Артем впервые увидел тебя на мониторе компьютера, и нам сообщили, что ты — мальчик! Сообщили так буднично, как бывает у людей выполняющих свою работу волшебника каждый день. От чего они забывают о магии и напускают на себя сурово-мрачный вид? Но я-то помню, как в ответ на импульсы аппарата ты недовольно зашевелился в моем чреве. Я помню, как встретилась с взглядом Артема, и мне захотелось плакать от умиления. Как много бы я отдала за такие взгляды и мгновения. И было ощущение волшебства, соприкосновения трех душ.
А за дверью на лавочке с нетерпением ждала сообщения моя мама. Я увидела, как она волнуется и как неожиданно постарела. Т.е. я ее привыкла видеть всегда юной, чуть за 40, эмоциональной, улыбчивой, смешливой. Мой папа мне всегда казался старше. И тут вдруг — бац — как прозрение: замечаю сеточку морщинок возле ее глаз и понимаю, насколько она переживает, болеет за нас.
Мы вышли из женской консультации в морозное утро. Праздничное, предновогоднее. С елками и рябинами, усыпанными яркими заиндевевшими ягодами. И я попросила Артема купить мне алую розочку в горшочке, которая радовала меня всего три дня. Так мало и так много. И глядя на нее, я думала о тебе, мой малыш.
Мы наряжали елку и ездили по гостям. И это был такой спокойный, медленный, затяжной трехнедельный отдых — праздник. Затишье. Я, как ни к кому, тянулась к бабушке Вере, мне казалось, что она знает что-то важное, что поможет мне жить дальше. Звонила в Тамбов бабе Маше и деду Саше, приставала к ним с вопросами. Мне казалось, что вот еще немного и найду клад. Не подозревая, что сокровище сокрыто во мне самой.
Будучи "немножко беременной", т.е. ты уже был, но я еще не знала об этом, я частенько выезжала за город. На день рождения Артем подарил мне фотоаппарат, что позволило взглянуть на мир по-новому. Мне нравилось останавливать мгновения. Я пыталась снять одно и то же под разным углом. Вот, казалось бы, ветка с ягодами, самая обычная ветка. Но всего секунду назад с нее вспорхнул испуганный воробей. И если внимательно присмотреться, то можно заметить первые красные прожилки на листьях — напоминание о приближающейся осени. Можно сделать панорамную фотку. И тогда ветка выступит окаймлением, своеобразной рамкой к картине "Дом на берегу озера". И дом не просто дом, а дворец со своей историей, сплетенной из судеб великих и не очень великих людей. А в озере плавают утки. И приблизив при помощи макросъемки одну из крякающих водоплавающих птиц, можно опять же оформить снимок веткой. Или сфотографировать совсем близко листок, напомнивший мне об осени, с бриллиантовыми капельками росы, в которых отражается полуденное солнце. Или россыпь ягод, и краем глаза заметить промелькнувшую за кустом повозку с запряженной в нее гнедой кобылой.
Я неоднократно бывала в Пушкине, Павловске, Гатчине и даже путешествовала в крепость Капорье. И отовсюду привозила чудесные фотоснимки, пронизанные солнцем, паутинками, парашютами увядающего чертополоха, пестрыми кленовыми листьями, шуршащими под ногами, и рыжими пугливыми белками. Белок я видела постоянно. В лесу, в парках они мелькали в ветках деревьев, перебегали мне дорогу и доверчиво заглядывали в глаза. И казалось, что это вовсе не белки, а люди. Я как-то по-особому стала видеть живую природу. Нет, не то чтобы у меня улучшилось зрение, скорее оно наоборот ухудшилось. Но вот обострилось какое-то внутреннее чутье, благодаря которому замечала все вокруг, прислушивалась к многочисленным шорохам и звукам природы. Вот дятел стучит по сухой, убитой молнией сосне или пролетел ястреб, хищно оглядывая свои владения, прошуршала в траве мышка.
В сентябре мы с Артемом ездили собирать грибы. И мы их находили в каких-то невероятных количествах. За 30 минут набрали ведро, стали складывать в куртку, нести в руках. Грибы назывались моховиками. И после недель дождя некоторые из них вымахали величиной с кулак. Казалось, что не мы искали их, а они показывали нам ловко скрученные фиги из-под сосенок, которыми поросли кочки заболоченной местности. Потом мы не знали, что делать с грибами. Неделю варили и жарили их. И я едва справлялась с нахлынувшей тошнотой.
О тебе, мой малыш, я узнала 10 сентября. Накануне в воскресение проснулась от резко нахлынувшей тошноты, сменившейся ознобом. Подумала, что отравилось. Но когда в понедельник вновь почувствовала с утра те же позывы, побежала за тестом. Первый от волнения и неожиданного отупения испортила. Купила новый, он показал мне 2 полосы. Я побежала в аптеку еще за двумя тестами. Результат тот же. Прости меня за шок, за то, что, заревев в три ручья, я принялась звонить родителям, за то, что почувствовала себя беспомощной и глупой. Почему-то подумалось, что теперь можно ставить крест на карьере. Со старой работы я тогда уволилась, а новую не нашла. Да и какую работу искать, когда тошнит по утрам, а по вечерам я валюсь, обессиленная, спать.
Но ты, мой малыш, не оставил меня. Дал знак, сделал подарок.
Еще в августе я написала рассказ об июньском путешествии на Кавказ и опубликовала его для участия в конкурсе на одном из сайтов. В начале октября узнала, что заняла первое место и мне нужно получить в Москве приз — фотоаппарат. Собственно об этом призе мечтала накануне дня рождения и тогда же начала писать. О своем желании победить рассказала Артему. Он высказал сомнение, что в подобных конкурсах занимают призовые места "свои" люди. Дальше ты уже все знаешь — у меня появилось 2 фотоаппарата. И в октябре мы поехали с тобой в Москву. Решив сэкономить на билетах, я провела ночь на боковой полке плацкартного вагона возле туалета. Ты вел себя хорошо, и меня почти не тошнило. Для подстраховки взяла с собой подружку Свету. Но, как выяснилось впоследствии, нам комфортнее было с тобой вдвоем. На Свету не оставалось сил. Она обиделась, и мы с ней несколько месяцев не общались.
В ту поездку мы побывали с тобой на вечеринке, посвященной бракосочетанию (фу, слово-то какое дурацкое) моей саранской подруги Наташи и ее новоиспеченного мужа Кости. Наташа была на 8-м месяце беременности. У нее в животе сидела Катюха. Мы пели в караоке детские песенки и предполагали, что когда-нибудь вас познакомим, и вы подружитесь. Мне, кажется, что у тебя обязательно будет много друзей, и люди будут любить тебя, мой малыш.
Катюха родилась в середине ноября, и примерно в то же время я узнала, что такое "тонус матки", и насколько он может быть опасен для тебя. Около недели провела в постели: тянуло низ живота. В женской консультации предложили госпитализировать в больницу. Но я отказалась. Появилась тревога и страх потерять тебя, который усугубился вечной ноябрьской темнотой. Как я не люблю питерскую затяжную осень...
От страха меня спас подсолнух — второй после белки значимый символ моей беременности. Подсолнухи вышивала крестиком целый месяц. День за днем, по мере увеличения количества разных оттенков желтых квадратиков-лепестков на полотне, улетучивалась хандра.
А ведь я в тот месяц хотела сбежать от твоего папы в родной город. Казалось, что рядом с родителями будет спокойнее и безопаснее. Пугали материальные проблемы, повысившаяся плата за аренду квартиры. Я отправляла Артема подрабатывать по ночам таксистом. Твой папа любит машинки и получает удовольствие от процесса вождения. Ему нравится скорость и риск. Но он не любит пассажиров и пешеходов. Пассажиры сильно хлопают дверьми и вызывающе громко разговаривают по телефону, курят и матерятся, а иногда обращаются к водителю, как к вещи, тыкают в лицо мятыми сторублевками или вообще отказываются платить. И им невдомек, что для Артема автомобиль не просто средство передвижения, транспорт, неодушевленный предмет. Машина — это частичка его души, часы и даже дни вложенного труда, маленькие радости усовершенствования, беседы на форуме с любителями фиатов, игра и мечта из детства, ставшая реальностью. Ночные пешеходы — особая группа людей, периодически норовящих угодить под колеса. Да и кто, собственно, гуляет по городу после полуночи? Люди в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, спешащие за очередным допингом или перемещающиеся с вечеринки на вечеринку. После ночных поездок твой папа, возвратившись домой, продолжал рулить во сне. Правой ногой он давил на воображаемый тормоз и размахивая руками, защищался от невидимой опасности с криком: "Стой, стой, куда едешь!"
Однажды ночью Артем посадил в свой старенький фиат двух цыган. Обычно он опасался подвозить нерусских мужчин, потому что, наученный горьким опытом, знал, что договорившись с некоторыми из них об оплате, можно не получить ничего или только половину оговоренной суммы. Но в тот раз интуиция молчала. Вернее, за весь вечер он ничего не заработал, и не хотелось возвращаться домой без денег. Других пассажиров не попадалось. И он рискнул. На него напали и ограбили, приставив нож к горлу. Хотели отобрать машину. Но Артем вступил с преступниками в переговоры. Я сердцем почувствовала беду и позвонила твоему папе. И ему разрешили поговорить со мной. А дальше телефон замолчал, и все мои звонки уносились в пустоту. Вернулся он под утро. Расстроенный и отчаявшийся, он свернулся калачиком возле меня, спрятавшись с головой под одеяло.
На следующий день после случившегося я упросила его обратиться в милицию...
Засыпала и просыпалась с мыслью: "Почему они посмели пойти против меня, беременной, отобрать последнее?" Возможно, всевышняя инстанция услышала мои мольбы. Одного из преступников нашли и арестовали. Я не хочу пугать тебя, малыш. Но жизнь проста и сложна одновременно. И только совершая ошибки и учась на них, обретаешь мудрость.
Испытание объединило нас с твоим папой. Бывает, я слишком давлю на него, а он оказывается не готов к моим требованиям. Наверное, Артем будет счастлив, если ты унаследуешь его любовь к машинкам. Только, пожалуйста, не рискуй понапрасну.
Мне нравится ехать куда-нибудь долго-долго и глазеть по сторонам. Для меня дорога — это путешествие, открытие нового, неизведанного мира.
Мы живем в небольшой съемной квартире. И у тебя, мой малыш, не будет своей комнаты, но зато ты будешь ближе к нам. Надеюсь, мир покажется тебе таким же огромным и любопытным, каким представлялась мне кладовка коммунальной квартиры в моем раннем детстве. Там мы играли и дрались с подружкой — рыжеволосой Наташкой, той самой, у которой сейчас есть Катюшка. Для своих детских игр использовали все, что находили. Вымазавшись гуталином для чистки обуви, изображали негров. Цветными мелками на полу учились писать буквы, о чем более 20 лет свидетельствовала, нацарапанная несмываемыми чернилами историческая надпись: "Вера и Ната. Ха-ха!" С балкона Наташкиной комнаты давали импровизированные концерты, изображая артисток. Лохматили друг другу волосы, представляя себя бабками ежками. И постоянно придумывали. Наверное, тогда я полюбила творчество и научилась сочинять истории. Вернее не столько фантазировала, сколько пыталась осмыслить и оформить словом каждое событие.
Вот и месяц назад, подобно птице, я не просто вила свое гнездо, а продумывала до мелочей, какого цвета будут обои в нашей с тобой комнате, выбирала шторы, картины на стены. Часами гуляла по специализированным магазинам и примеряла ту или иную деталь интерьера к нашим 16 квадратным метрам. Какое счастье делать ремонт! А для будущей мамочки, как известно, главное — позитивные эмоции.
Каждый день в парке, мой малыш, мы слушаем с тобой пение птиц и ловим редкое северное солнце. Уже чувствуется приближение весны. И я показываю тебе, как в ботаническом саду зацвели азалии, а на Финском заливе появились трехметровые торосы. Мы любуемся преломлением света в льдинах и тихонько напеваем себе под нос о жизни в розовом цвете. Или розовый — цвет девочек? Выбирай сам, какой тебе нравится, мой малыш. Когда-нибудь я подарю тебе радугу.
P.S.10 мая 2008 года я стала счастливой мамой Аркадия (вес 3900 гр., рост 52 см.)
