Нас много. По некоторым версиям (и очень даже различным версиям) — слишком много. Но это полбеды. Вторая половина — это законы рынка, которые всё-таки одолели здравый смысл и стали во многих случаях законами жизни. А рынок — это реклама, то есть, инструменты воздействия на вкусы, желания и действия как можно большего количества людей. И инструменты эти совершенствуются со свистом набрасываемой на уши лапши.
Я на всякий случай в двух словах напомню все основные косяки рыночной системы, примата частной собственности и прочего гражданского общества, к ней прилепленного. Начинается всё, конечно, с ростовщиков, которые, выдавая кредиты на предприятие под свои неумолимые процентики, вынуждают производителей не только подстёгивать инфляцию, но и подстёгивать спрос: чтобы наконец расплатиться с заведомо неоплатным долгом, нужно чтобы граждане не переставали покупать товары. Отсюда алгоритмы старения, сдерживание новых прорывных технологий и постоянно меняющаяся мода (фи, у вас до сих пор айфон со скруглёнными краями? мы не можем пустить вас на нашу закрытую вечеринку). И отсюда же упомянутые чуть раньше рекламные приёмы, пресловутая «связь с общественностью», а по-простому — беззастенчивый пиар.
Технологии воздействия на массы всегда были прерогативой очень ограниченного круга лиц. Сначала они существовали (наверное) на довольно кустарном шаманском уровне, а потом как-то незаметно для населения стали совершенствоваться. Можно даже предположить, что в пиаре, как и на подлодках, скрытность — одно из приоритетных качеств, чтобы как бы «само собой» всё двигалось. И вот изумлённые обыватели встречают Великую французскую революцию (а вслед за ней и прочие великие и не очень майданы), ансамбль «Битлз», Чемпионат мира по футболу (и прочие псевдоспортивные шоу), спинеры и фильм «Викинг». Для сверхприбылей нужна сверхаудитория (или, в случае с революциями, новые социальные условия), а сверхаудитории, в свою очередь, нужно что-то очень усреднённое, но желательно яркое, вкусное и незатейливое.
...
[ссылка-1]
