— Валюшка, я уезжаю.
— А куда?
— В другой город.
— А я?
— Ты не едешь.
— А с кем я буду дружить?
— Не знаю.
Маленькая моя подружка, ты запыхалась. Боялась опоздать.
— Это тебе на память, — сказала ты и протянула мне фотографию. На ней мы идем с тобой в первый класс. Нарядные, с цветами. Но только на мне была шерстяная форма, купленная в магазине, а у тебя штапельная, самошитая. Моя мама на последние деньги нарядила меня. А твоя не могла.
Я была единственной дочерью у безмужней мамы. А ты росла в многодетной семье. Сколько у тебя было братьев и сестер, я сейчас не помню. Жили мы все в доме-бараке на городской окраине. Длинный барак и много комнат, без удобств. Я — в маленькой комнате с мамой и бабушкой. А у вас было две комнатки. Я любила бывать у вас. У меня дома — строгая бабушка. А у вас весело.
Детство, детство... Как давно это было. Память избирательна. Я не могу вспомнить, какая мебель была у вас, как вы одевались. Но помню, как твои сестренки резали ломтиками картошку, солили и жарили прямо на печи. Как же это было вкусно! Бабушка никогда не разрешала мне этого делать. И я тебе немного завидовала.
Помнишь, Валюшка, мы, семилетки, по-детски "влюбились" в соседа-студента. Ведь он нас всегда кружил, когда шел с занятий. А потом мы слушали, как соседка рассказывала, что наш студент сдает кровь, чтобы прокормиться. А в столовой ест бесплатный хлеб, а заказывает только чай. И нам с тобой стало его жаль. Мы больше не просили его нас покружить.
Мы любили гулять с тобой в парке. Он находился близко от нашего дома. Наверное, на нас было интересно смотреть со стороны — вот мы чинно идем, держась за руки, а потом бежим. Смеемся, что-то говорим, перебивая друг друга. Рвем полевые цветы, садимся на траву и плетем венки. Твои всегда были лучше — руки у тебя были ловкие.
Все у тебя получалось хорошо. За тобой не угонишься. В прятки играем — не успею я спрятаться, а ты уже меня нашла. Может, потому, что я высокая. А ты маленькая, спрячешься — ищу, ищу.
Помнишь, как собирали мы с тобой конфетные фантики? Родители не часто нас баловали конфетами. А недалеко от дома — кинотеатр. И огромные урны для мусора. И фантиков там видимо-невидимо. Мы набивали полные карманы. Моя бабушка очень ругала меня за это и выбрасывала фантики. А тебе ничего не говорили. И поэтому я хранила их у вас.
С мальчишками и девчонками нашего двора ходили в ближний лес. Слушали, как кукует кукушка. "Кукушка-кукушка, сколько лет нам жить?" — спрашивали мы. Она долго куковала. А сколько раз, разве вспомнишь.
Детский сад мы с тобой не посещали. Я оставалась с бабушкой, а ты с мамой и сестрами. Моя бабушка научила меня и тебя читать. А вот рисовать и лепить не умели. Как же мы с тобой боялись уроков труда в школе: вдруг у нас что-то не получится. И тогда твоя старшая сестра слепила тебе лису, а мне — машину с медведем. Когда дети на уроке лепили, мы с тобой, Валюшка, достали из парты эти "шедевры". Учительница внимательно посмотрела на нас, но ругать не стала. А потом мы научились лепить и рисовать, да еще лучше других.
На той черно-белой детской фотографии ты такая смешная, милая моя подружка. Две тонкие косички и веснушки на носу. "Валюшка-веснушка", — кричали пацаны. Ты не обижалась. Смеялась только.
— А письма ты будешь мне писать?
— Буду.
Я не написала ни одного. Письма я никогда не любила писать. Прости меня, пожалуйста, Валюшка.
