Конференция "Усыновление""Усыновление"
Раздел: ...затрудняюсь выбрать раздел
Отвечать в конференциях и заводить новые темы может любой участник, независимо от наличия регистрации на сайте 7я.ру.
Детская книга про удочеренную девочку
Помогите вспомнить книгу, хочу ребенку почитать, а не помню ни названия, ни точно сюжета. Помню там про девочку, года 3-4, в детском доме, невзрачную, пришла пара выбирать ребенка, воспитатели показывают красивую яркую девочку им, а "мама" заметила эту невзрачную малышку и забрали ее. Потом про ее жизнь, как она привыкала, росла. Очень трогательная книга была. Никто не помнит? Книгу читала в 80-х годах
16.12.2011 14:56:13, JustMe
11 комментариев
Извинте, но я туда же. В подростковом возрасте читала в "роман-газете", кажется, повесть польской писательницы о вьетнамской девочке Ха. Журналистка поехала во Вьетнам, увидела там детский садик, ужасающие условия жизни детей и решила спасти хоть одного ребенка. Девочку звали Ха. Четырехлетка. Девочка имела любящую мать. не помню, как там было все улажено, но мать дала согласие на вывоз ребенка из-под американских бомб.
там описывалась дорога с этой вшивой и глистатой девочкой (причем вся эта бяка переползла на журналистку). Описывается первая жуткая ночь в гостинице, когда девочка просила что-то, а "тётя Блага" не понимала и рылась в тетрадочке-разговорнике, куда были выписаны необходимые слова. Как весь персонал гостиницы скакал зайчиками перед ребенком и предлагали все, что можно. Как русская горничная, высыпав "полную пазуху ласковых слов" принесла чая, девочка потянулась к чашке, а потом оттолкнула и опять заистерила. И потом, обессилившая, уснула. Потом она рассказала, что хотела тогда горячей воды. Уждином во Вьетнаме не кормили (еды не было) и детям перед сном давали чашку горячей воды.
Описывается страх девочки при выходе пара от дыхания изо рта и изумление перед снегом.
Как посню, связь с матерью девочки регулярно поддерживалась.
что это за книга? я весь инет облазила. не нашла. Помогите. 17.12.2011 02:49:48, Криптан
там описывалась дорога с этой вшивой и глистатой девочкой (причем вся эта бяка переползла на журналистку). Описывается первая жуткая ночь в гостинице, когда девочка просила что-то, а "тётя Блага" не понимала и рылась в тетрадочке-разговорнике, куда были выписаны необходимые слова. Как весь персонал гостиницы скакал зайчиками перед ребенком и предлагали все, что можно. Как русская горничная, высыпав "полную пазуху ласковых слов" принесла чая, девочка потянулась к чашке, а потом оттолкнула и опять заистерила. И потом, обессилившая, уснула. Потом она рассказала, что хотела тогда горячей воды. Уждином во Вьетнаме не кормили (еды не было) и детям перед сном давали чашку горячей воды.
Описывается страх девочки при выходе пара от дыхания изо рта и изумление перед снегом.
Как посню, связь с матерью девочки регулярно поддерживалась.
что это за книга? я весь инет облазила. не нашла. Помогите. 17.12.2011 02:49:48, Криптан
ЕСТЬ! ЗАКАЗАЛА ПО ИНЕТУ. ловите цитату оттуда. Я её когода-то в детстве прочитала. И именно эта сцена в гостинице на меня произвела впечатление. Кто знает, может, именно Блага Димитрова "повина" в том, что у меня появилась Ленка. Я ведь тогда размышляла: "А я бы выдержала?"
"вдруг ребенок около меня просыпается. не из-за моей тайной ласки, а по какой-то своей привычке. Поднимается с закрытыми глазами, как маленький лунатик, и просит что-то. Зажигаю ночничок над кроватью. Лицо морщится. Трет кулачками глаза, приоткрывает их и лопочет умоляюще:
- Нюк лам ко!
Перебираю весь свой запас вьетнамских слов, но такое именно звукосочетание встречаю впервые. ребенок повторяет громче:
- Нюк лам ко! Нюк лам ко!
Это что-то насущное. Вскакиваю с постели и подаю ей бисквит. сонные глаза расширяются от внезапного ужаса: ребенок сознает, что я ничего не понимаю. Заплакала:
- Нюк лам ко!
Нахожу дорожную сумку. Схватываю, что попадает под руку: яблоки, мятные конфеты, шоколад, жевательную резинку, кусочки сахара - все в упаковке Аэрофлота с синим самолетиком на обертке. подаю их дрожащей рукой, надеясь больше всего на то, что синенький самолетик успокоит девочку.
Плач переливается в отчаянный писк:
- Нюк лам ко!
Она поднимает голову к потолку и кричит сколько есть силы, словно, чтобы её услышала мать и подала бы то загадочное, без чего она не может прожить. Наверное, это что-то очень простое, совсем маленькое и дешеовое, но имей я хоть миллион, все равно не знаю, чего ей дать.. Только мать знает и может дать своему ребенку то ничтонжно малое, что для него в этот миг - все на свете.
Лихорадочно перелистываю тетрадь с вьетнамскими словами. Буквы сплетаются перед глазами. Ничего не вижу.
- Нюк лам ко!
Звучит, как заклинание. Эти три слога меня приколачивают, как гвоздями к кресту. Детский писк пробирает гостиничные стены.. Бросаюсь к багажу. Роюсь бессмысленно, вся в холодном поту. Наконец спасение. Нащупываю маленький, как игральный шарик, мандаринчик, кто знает, по какой счастливой случайности завалившийся в складках одежды. ребенок видит сою блаженную улыбку, нависшую над ним, и на мгновение кмолкает с маленькой надеждой, проблеснувшей сквозь слезы. Медленно, словно боится нового разочарования, опускает взгляд к моей ладони. И вдруг раздается такой неистовый рев, что я хватаюсь обеими руками за голову. Придут меня арестовывать за покушение на её жизнь.
- Нюк лам ко!
Это уже звучит не просительно. Это и не заклинание. Это проклятие. шарю обезумевшим взглядом по комнате. Гостиничная комната, вроде бы все необходимое человеку здесь есть, но для ребенка нет ничего. Устремляюсь в ванную. вода! Кран рычит с угрозой: "Нюк лам ко!". Наполняю стакан и едва не выплескиваю его в двух шагах от постели.
плач укрощается до всхлипывания. шейка наклоняется над стаканом, как увядший стебелек. Губы, кривые от боли, впиваются в холодный ободок. И в этот кульминационный миг, когда все мое сердце выливается в стакан, чтобы утолить детскую жажду, она его толкает. Вода меня шлепает, словно пощечина. В ужасе, что она обманута, она находит силы для еще более сердцераздирающего писка:
- Нюк лам ко!
Стук в дверь. Отпираю, как убийца, схваченный на месте преступления. Никогда не забуду этого лица в приоткрытой двери.ЛИцо матери. Она все понимает, не спрашивает. И на мгновение исчезает. Жду её, утопая в волнах детского рева. Вскоре горничная приносит электрическую плитку и чайник.. Словно из-за своей пышной пазухи вынимает теплые, ласковые, пушистые словечки:
- Крошка, маленькая, бедненькая, деточка маленькая, сейчас чайку попьешь, голубушка золотая.
Ребенок проглатывает свой плач, чтобы услышать нежность этих слов. Хоть и непонятливые и причудливые, они успокаивают. Женщина выходит, предоставляя мне самой подать чашку дымящегося крепкого русского чая. ребенок протягивает жадную шейку. И снова писк пронизывает гостиничную тишину:
- Нюк лам ко!
Так орет поросенок, когда в него всаживают нож. наверное, мать слышит этот плач через Сибирь, через весь Китай. Но вместо неё прибегает горничная с целой банкой свежего молока и с полной пазухой названий цветочков, птичек, травок, еще более ласкательных от причудливых русских уменьшительных. Но ребенок им уже не верит и не хочет слушать. запах теплого молока вытесняет чайный дух. Толстенькая русская горничная исчезает вместе с благоуханием русского чая. Остаюсь наедине с писком:
- Нюка лам ко!
Это уже осипший, зияющий, как рана, вой. Молоко, которое познакомило меня в детстве с первым отвращением, сейчас - последняя надежда. Подношу чашку обеими руками, как причастие. губы мои шепчут молитву. потеряв всякое упование на мои руки, ребенок даже не смотрит на них. еще сильнее рвется кровоточащий рев:
- Нюк лам ко!
Мое наказание за все вольные и невольные грехи. Готова отдать все, что у меня осталось, лишь бы прекратить плач ребенка. Чего стоят мои большие цели в сравнении с этой единственной целью, такой маленькой и недостижимой.
- Нюк лам ко!
сижу с пустыми, опущенными руками. ребенок плачет из последних сил, опустив головку. И я плачу с ним. потянуться его обнять, приласкать - вызову еще больший ужас. Мне неоткуда взять даже ласку, которой он хочет. В эту ночь я самая бедная, последняя женщина на свете. Обессилев от плача, ребенок падает головой в подушку. Засыпая, шепчет потрескавшимися губами:
- Нюк лам ко!
Потом уже узнаю, что это означало: "Горячей воды, тётя!" ребенок привык пить на ночь кипяченую воду, как и все вьетнамские дети. 31.03.2012 11:12:36, Криптан
"вдруг ребенок около меня просыпается. не из-за моей тайной ласки, а по какой-то своей привычке. Поднимается с закрытыми глазами, как маленький лунатик, и просит что-то. Зажигаю ночничок над кроватью. Лицо морщится. Трет кулачками глаза, приоткрывает их и лопочет умоляюще:
- Нюк лам ко!
Перебираю весь свой запас вьетнамских слов, но такое именно звукосочетание встречаю впервые. ребенок повторяет громче:
- Нюк лам ко! Нюк лам ко!
Это что-то насущное. Вскакиваю с постели и подаю ей бисквит. сонные глаза расширяются от внезапного ужаса: ребенок сознает, что я ничего не понимаю. Заплакала:
- Нюк лам ко!
Нахожу дорожную сумку. Схватываю, что попадает под руку: яблоки, мятные конфеты, шоколад, жевательную резинку, кусочки сахара - все в упаковке Аэрофлота с синим самолетиком на обертке. подаю их дрожащей рукой, надеясь больше всего на то, что синенький самолетик успокоит девочку.
Плач переливается в отчаянный писк:
- Нюк лам ко!
Она поднимает голову к потолку и кричит сколько есть силы, словно, чтобы её услышала мать и подала бы то загадочное, без чего она не может прожить. Наверное, это что-то очень простое, совсем маленькое и дешеовое, но имей я хоть миллион, все равно не знаю, чего ей дать.. Только мать знает и может дать своему ребенку то ничтонжно малое, что для него в этот миг - все на свете.
Лихорадочно перелистываю тетрадь с вьетнамскими словами. Буквы сплетаются перед глазами. Ничего не вижу.
- Нюк лам ко!
Звучит, как заклинание. Эти три слога меня приколачивают, как гвоздями к кресту. Детский писк пробирает гостиничные стены.. Бросаюсь к багажу. Роюсь бессмысленно, вся в холодном поту. Наконец спасение. Нащупываю маленький, как игральный шарик, мандаринчик, кто знает, по какой счастливой случайности завалившийся в складках одежды. ребенок видит сою блаженную улыбку, нависшую над ним, и на мгновение кмолкает с маленькой надеждой, проблеснувшей сквозь слезы. Медленно, словно боится нового разочарования, опускает взгляд к моей ладони. И вдруг раздается такой неистовый рев, что я хватаюсь обеими руками за голову. Придут меня арестовывать за покушение на её жизнь.
- Нюк лам ко!
Это уже звучит не просительно. Это и не заклинание. Это проклятие. шарю обезумевшим взглядом по комнате. Гостиничная комната, вроде бы все необходимое человеку здесь есть, но для ребенка нет ничего. Устремляюсь в ванную. вода! Кран рычит с угрозой: "Нюк лам ко!". Наполняю стакан и едва не выплескиваю его в двух шагах от постели.
плач укрощается до всхлипывания. шейка наклоняется над стаканом, как увядший стебелек. Губы, кривые от боли, впиваются в холодный ободок. И в этот кульминационный миг, когда все мое сердце выливается в стакан, чтобы утолить детскую жажду, она его толкает. Вода меня шлепает, словно пощечина. В ужасе, что она обманута, она находит силы для еще более сердцераздирающего писка:
- Нюк лам ко!
Стук в дверь. Отпираю, как убийца, схваченный на месте преступления. Никогда не забуду этого лица в приоткрытой двери.ЛИцо матери. Она все понимает, не спрашивает. И на мгновение исчезает. Жду её, утопая в волнах детского рева. Вскоре горничная приносит электрическую плитку и чайник.. Словно из-за своей пышной пазухи вынимает теплые, ласковые, пушистые словечки:
- Крошка, маленькая, бедненькая, деточка маленькая, сейчас чайку попьешь, голубушка золотая.
Ребенок проглатывает свой плач, чтобы услышать нежность этих слов. Хоть и непонятливые и причудливые, они успокаивают. Женщина выходит, предоставляя мне самой подать чашку дымящегося крепкого русского чая. ребенок протягивает жадную шейку. И снова писк пронизывает гостиничную тишину:
- Нюк лам ко!
Так орет поросенок, когда в него всаживают нож. наверное, мать слышит этот плач через Сибирь, через весь Китай. Но вместо неё прибегает горничная с целой банкой свежего молока и с полной пазухой названий цветочков, птичек, травок, еще более ласкательных от причудливых русских уменьшительных. Но ребенок им уже не верит и не хочет слушать. запах теплого молока вытесняет чайный дух. Толстенькая русская горничная исчезает вместе с благоуханием русского чая. Остаюсь наедине с писком:
- Нюка лам ко!
Это уже осипший, зияющий, как рана, вой. Молоко, которое познакомило меня в детстве с первым отвращением, сейчас - последняя надежда. Подношу чашку обеими руками, как причастие. губы мои шепчут молитву. потеряв всякое упование на мои руки, ребенок даже не смотрит на них. еще сильнее рвется кровоточащий рев:
- Нюк лам ко!
Мое наказание за все вольные и невольные грехи. Готова отдать все, что у меня осталось, лишь бы прекратить плач ребенка. Чего стоят мои большие цели в сравнении с этой единственной целью, такой маленькой и недостижимой.
- Нюк лам ко!
сижу с пустыми, опущенными руками. ребенок плачет из последних сил, опустив головку. И я плачу с ним. потянуться его обнять, приласкать - вызову еще больший ужас. Мне неоткуда взять даже ласку, которой он хочет. В эту ночь я самая бедная, последняя женщина на свете. Обессилев от плача, ребенок падает головой в подушку. Засыпая, шепчет потрескавшимися губами:
- Нюк лам ко!
Потом уже узнаю, что это означало: "Горячей воды, тётя!" ребенок привык пить на ночь кипяченую воду, как и все вьетнамские дети. 31.03.2012 11:12:36, Криптан
У меня была эта книжка. Сюжет помню во всех подробностях. Девочку звали Наташа. Автора не помню, пойду поищу на полках :)
16.12.2011 22:00:27, Agnese
Вспомнила, что книга называлась "Дочь", в этой же книге, мне кажется, была повесть "Сын" (но во про что, уже точно не помню). Девочку звали Наташа.
16.12.2011 19:17:43, JustMe
Нет, нет. Там именно малютка была. Даже картинку из этой книги помню- грустная девочка, темненькая, со стрижкой, одевает колготки. Уже всю голову сломала... не могу даже имени вспомнить... Помню в группе красавицу звали Леночка :) А у героини какое-то советское простое - Тоня, Ася, Валя, Таня...
16.12.2011 15:17:09, JustMe
Читайте также
7 причин не носить брекеты: когда они противопоказаны и почему
Кому нельзя носить брекеты?
